Шрифт:
Закладка:
– Ну вот, Седовласая, – довольно ухмыльнулась Рэмбозавр, сделав из бутылки пару глотков горячительного. – Мальчишка готов к употреблению.
Старуха подошла ко мне ближе. Она ещё и хромая. Сколько ей? Сто? На лице глубокие морщины с пигментными пятнами, мутного цвета зрачки, она насмешливо посмотрела мне в глаза:
– Вот видишь, Димитрий. Глупо было отшивать меня в тот вечер.
– Каюсь, – сглотнул я, понимая, что прошлый Димка где-то накосячил, а прохватываю я. – Может, как-то договоримся?
Старая шаболда изобразила улыбку из идеальных керамических протезов.
– Не выйдет. Ты полностью в моей власти, мальчик, – и безо всякой брезгливости наклонилась, распахнула морщинистый рот и всосала мой испачканный потёками член…
Я желал умереть. Это было ужасно. Две страшные шлюхи поочерёдно насаживались на мой член, удовлетворяя свои зудящие дыры. Нож царапал горло, заставляя смотреть на их искажённые похотью морды. Ну почему это не Снежана или Петра? Хочу просто сдохнуть… В какой-то момент мозг не выдержал насилия, и я отключился…
…Когда пришёл в себя – не знаю. Перед глазами была всё та же комната. Рука прикована наручем с цепью к металлической батарее. Член адски горел. Мышцы ныли. Вспомнил трясущиеся в экстазе морды акулы и старухи, и меня вырвало на пол. Сука. Горькие слёзы потекли из глаз. Это, что за жизнь такая?! И это новая жизнь?! Полюбить её?! Как?! Мне вспомнился образ того страшного мужика в зеркале…
Внезапно в голове стрельнуло.
Щелчок.
Яркая вспышка перед глазами заполнила моё сознание.
«Эй, пацан, – прозвучал жёсткий, твёрдый голос в голове. – Что за жалкое зрелище? Ты серьёзно льёшь слёзы? Ну и мерзость. Маленького сосунка оседлали две потаскухи, подумаешь? Даже забавно. Что ж, пора измениться. Ты готов принять себя истинного? Готов защитить свою никчёмную жизнь? Постоять за своё существование по-настоящему?»
Этот голос… Он издевался, но бил по моему уязвленному состоянию слишком точно. Защитить свою никчёмную жизнь? А ведь правда… я сейчас так ничтожен. Так слаб… Что тошно от самого себя. Я ответил, даже не раздумывая:
– Да! Я хочу! Хочу этого всем сердцем!
«Ха-ха! Правильно! Жизнь – то ещё дерьмо! Пусть ты и не сможешь изменить этот мир, но не дать относиться к себе, как к куску говна, это в твоих силах. Если люди не любят тебя – заставь их уважать себя! Если не уважают – заставь бояться! Страх – сильнейшая сила. Прими самого себя, Димитрий. Прекрати сдерживаться. Дай, наконец, волю своим инстинктам… Прими свою суть Хамелеона.»
И я принял.
Вспышка…
Глава 10
Димитрия Кравцова пронзило словно молнией. Множество картинок памяти проникали в его голову, напоминая о прошлой жизни наёмника. Он, наконец, принял свою недостающую половину. Стал самим собой.
«Я… это всё я… Надо же, как приятно почувствовать себя полноценным…»
Он глубоко вдохнул, а затем медленно выдохнул. Бешено бьющееся сердце успокоилось, поймав ровный ритм. Его взгляд карих глаз изменился. Теперь это не были глаза напуганного мальчишки. Вызов. Вот что там сияло.
«О, да-а-а. Этот причудливый мир точно не для слабаков. Гробовщица значит и старуха… Зря вы перешли мне дорогу…»
– Хе-хе-хе! – внезапно засмеялся мальчишка хрипловатым голосом.
Уже иначе он осмотрелся – его напарника по несчастью, прикованного к батарее, здесь уже не было. Его место занял он сам. Взгляд скользнул с входной двери на металлический наруч, сковавший запястье. Юнец попытался разорвать цепь, но не вышло.
– Силёнок маловато, попробуем тогда так, – хмыкнул он и стал крутиться вокруг оси прямо на полу, перекручивая цепь. Через несколько оборотов та скрутилась до предела. Димитрий привстал, попробовал прокрутить на излом. Сил не хватило. Тогда он крепко сжал второй рукой свою закованную кисть и прыгнул, делая оборот в воздухе. Цепь от резкого надрыва поддалась, и ухо основания оборвалось.
– Больновато, – потёр он кисть. – Перелом ладьевидной кости. Ладно, не такая и большая цена за освобождение. Ну, а теперь начнём. Хе-хе.
Он улыбнулся широкой зловещей улыбкой. У двери оторвал кусок деревянного обналичника, затем обломал его, сделав короткий кол и засунул в рукав. Второй острый обломок взял обратным хватом, завернув кисть и скрыв тот за предплечьем.
Прислонился к двери. Всё тихо. Попробовал толкнуть – открыто.
«Как глупо с их стороны. Хотя-я, куда бы я отсюда делся? Слабый мальчишка, прикованный к батарее. Хехе…» – мягким тихим шагом он пошёл вдоль тёмного коридора. Жёлтые пыльные лампы тускло освещали обшарпанные стены со старыми рванными обоями. В одной из приоткрытых комнат длинного прохода горел приглушённый свет.
Димитрий подкрался к двери. Свет полосой падал от включённого тв, из динамиков доносился голос ведущего новостной передачи. Юноша нагло зашёл в комнату и резким движением воткнул спящей на диване женщине кол под подбородок.
Она в ужасе проснулась, распахнув глаза.
– Джейн, Джейн, Джейн… – опечалено произнёс Димка. – А ведь всё могло быть не так.
Затем взял её за волосы на затылке и насадил голову сильнее на обломанный плинтус. Глаза наёмницы закатились, тело вздрогнуло и обвисло.
Юноша скользнул глазами по рядом стоящему стулу, взял с него пистолет, проверил магазин, на тумбе заметил нож. Обыскав убитую Джейн, нашёл у неё ключи. Через несколько секунд неприятный наруч был сброшен. Последний взгляд на женщину, и он вышел.
Продвигаясь по тускло освещённому коридору дальше, увидел слева открытую нараспашку дверь, из которой раздавалось журчание воды. Димитрий аккуратно заглянул внутрь – это оказался санузел с несколькими умывальниками. Одна из подчинённых Гробовщицы сонная вяло чистила зубы. Скорей всего готовится к сменному дежурству.
Юнец дождался момент, когда она наклонилась, чтобы сполоснуть рот, и тихо подошёл сзади.
Женщина подняла взор. В отражении зеркала прямо за её спиной стоял жуткий парень. Злой тяжёлый взгляд, тонкие губы натянуты в мерзковатой улыбке.
– Господи… кх!
Она не на шутку испугалась и уже тянулась к пистолету, но он одним движением перерезал ей глотку. Та захрипела, схватилась рукой за окровавленную шею, второй пытаясь достать из кобуры ствол. Но юнец безжалостно прервал её предсмертные бессмысленные попытки, воткнув нож в сердце.
Поймав тело, оттащил его за входную дверь. Снял с убитой верхнюю одежду и нацепил на себя. Срезал скальп длинных чёрных волос, протёр его от крови, мазнув остатками под глазами и губам. Густая алая жидкость была ещё тёплой, что создавало тянущее ощущение в животе, но он сдерживал свой рвотный
