Я захожу за угол дома и тут же натыкаюсь на Антона. Он отступает и натягивает на тело футболку.

— Упс, простите, — обращаюсь к нему.

— Ты ко мне на «вы»? — хмурится мужчина. — Соня, даже думать забудь!

— Хорошо, прости, — согласно киваю. — А где Ярослав?

— А он разве не вернулся?

Не успевает Антон ничего ответить, как я срываюсь с места и в полную силу иду к бассейну. В голове рой мыслей, одна страшнее другой. Ну почему Яр такой невыносимый? Почему ему не сиделось на месте ровно? Почему обязательно заставлять меня нервничать?

Я выдыхаю, когда замечаю Ярослава у бассейна. Он ступает на бортик и, оттолкнувшись, ныряет под воду, оставив после себя крупные брызги.

Всё в порядке, я зря волновалась. Жаров просто не до конца остыл или протрезвел. Задержался.

Перевожу дыхание и уже неспешной походкой иду навстречу. Неужели вода настолько тёплая? В конце апреля-то? Может, Антон включил обогрев?

Взявшись за поручень, я решаю в этом убедиться. Снимаю обувь и касаюсь кончиками пальцев воды. Не холодная, это точно. Приятная и даже бодрящая. Купаться не рискну, но… Всё так же с помощью поручней я сажусь на бортик и опускаю ступни под воду. Именно в этот момент на другом краю большого прямоугольного бассейна выныривает Ярослав. Он оборачивается и, заметив меня, начинает плыть в мою сторону. Появляется в нескольких сантиметрах от меня, смахнув ладонями воду и упираясь локтями о бортики.

— Тоже решила искупаться? — спрашивает Яр.

По его красивому мужественному лицу стекают капли воды. В каждом из парней я то и дело ищу такие же карие глаза, густые чуть вьющиеся волосы и низкий хрипловатый голос. Пока мне не удалось встретить двойника Яра. А жаль.

— Испугалась, потому что тебя долго не было, — отвечаю как можно спокойнее, болтая ногами.

— Решила, что я утонул?

— Или захлебываешься на дне бассейна, — киваю в ответ. — Не мог написать мне сообщение, что задерживаешься?

Яр коротко смеется и всматривается в моё лицо. Недолюбленный мальчик. Боже, да я любила бы его за двоих. Настолько сильно и долго, насколько бы могла. Только бы он позволил. Яр же упрямо держит дистанцию, заранее записав меня во френд-зону и окрестив неродной, но младшей сестрой.

— Ты смешная, Пряник, — наконец произносит Ярослав совсем не то, что я ожидала услышать.

— Смешная? Спасибо за комплимент, Жаров!

Я брызгаю на Яра водой и тянусь к поручням, чтобы встать. Почему нельзя ещё раз назвать меня красивой? Или хотя бы милой? Обязательно обзывать смешной? Особенно когда я растворяюсь от близости с ним!

Жаров быстро выбирается из бассейна и, глядя на мои жалкие попытки грациозно встать, протягивает мне руку. Когда я не отвечаю на этот его жест, он наклоняется и просто подхватывает меня за талию, осторожно поставив на землю и насквозь промочив мою одежду. Пульс частит, а все нецензурные слова застревают глубоко в горле, потому что руки Ярослава неприлично долго лежат на моей талии.

Я начинаю дрожать, а зубы отчётливо отстукивают то ли от холода, то ли от волнения. Не знаю! Но Яр отпускает и приглашает вернуться в дом.

Рая показывает нам верхний этаж, полотенца и дополнительное постельное белье. Желает доброй ночи и спускается вниз.

Итак, спальня одна и кровать тоже. Вполне логично как для супружеской пары, но не для нас с Жаровым. Заметив моё замешательство, Ярослав забирает одну из подушек и направляется на выход.

— Я лягу в соседней комнате, — сообщает он.

— Что скажет твоя тётя?

— Она никогда не поднимается на второй этаж, — заверяет меня Яр.

— А если поднимется, то скажу, что ты громко храпишь, поэтому я прогнала тебя.

Жаров оборачивается и с улыбкой смотрит на меня. Вновь хочет обозвать смешной? Не надо, пожалуйста.

— Отличный план, София.

Оставшись в просторной комнате одна, я рассматриваю обстановку и понимаю, что чувствую себя в гостях комфортно, что бывает очень и очень редко.

Приняв душ, я переодеваюсь в ночную рубашку и забираюсь под одеяло. Спать совершенно не хочется, поэтому я беру в руки книгу.

Открываю первую страницу, но никак не могу зацепиться за текст. Одна страница, другая. Да что же такое! По отзывам книга безумно интересная и должна захватывать с первых строк. Сначала я думаю, что дело в новом для меня жанре. Обычно я редко заглядываю к драконам. Но чуть позже, листая страницу за страницей искусно написанного текста, осознаю, что дело лишь во мне. В том, что перед глазами до сих пор стоит образ Ярослава. Мне показалось, или у бассейна была какая-то особенная аура? Непривычно тихая и даже интимная.

Вспоминая, как Яр касался меня, кожа покрывается мелкими мурашками, а соски твердеют. Ох. Вот чёрт!

Отложив книгу, я приглушаю ночник до минимума. Ясно, что почитать не получится.

Вот за что мне всё это? За что? Почему бы не взять и не влюбиться в кого-то более доступного? В того, кто отвечает взаимностью? На свою голову я выбрала самый сложный вариант.

Внизу живота становится щекотно, а тело бросает в дрожь. На меня накатывает такое яркое желание, что я никак не могу себя обуздать. Пытаюсь уснуть, посчитать слонов и даже вспомнить нашего страшилу-преподавателя по политологии. Но тщетно. Приходится свести ноги вместе и буквально сцепить зубы.

В чужом доме. Соня, имей совесть!

Я осторожно проскальзываю ладонью под резинку трусиков и касаюсь себя. Чтобы что? Убедиться в том, что безбожно потекла? Так и есть. Я влажная. Очень и очень сильно!

Прикрыв глаза, я откидываю голову на подушку. Это так стыдно и грязно, неправильно и порочно. Боже мой. Но в голове то и дело возникает Ярослав. Его совершенная фигура, выразительный пресс и тёмная дорожка волос, ускользающая под резинку шорт.

Половые губы набухают, а соски то и дело трутся о шёлковую ткань ночной сорочки. Я схожу с ума, но мне хочется большего! И раньше ничего подобного со мной ни разу не было. Я справлялась, умела себя контролировать. Особенно когда подростком мать застукала меня в комнате и, несдержанно выругавшись, три дня после этого не разговаривала.

Я совершаю круговые движения пальцами и чувствую, что вот-вот… скоро наступит разрядка. Ещё секунда, мгновение. Не будет настолько мучительно-сложно. Я наконец-то спокойно усну.

Едва в спальне раздается шумный вздох, как возбуждение растворяется.

Я открываю глаза и замечаю у двери Яра. Сердце с разбегу ударяется о грудную клетку, а воздух в лёгких критически быстро заканчивается. Почему я не услышала, как он вошёл? Можно ли придумать более дурацкую ситуацию из возможных?

Яр смотрит на меня неотрывно долго, будто хочет прожечь дыру. Он тоже осуждает? Станет ругать? Господи! Щёки пылают от невыносимого стыда…