Шрифт:
Закладка:
Стать пусть и временным, но корреспондентом какой-либо английской газеты, а затем получить визу в Испанию оказалось нелегко. С визой помог отец, действовавший через своего друга, который представлял в Лондоне интересы Франко. Но Филби надо было показать, что в Испанию он отправляется сам, по собственной инициативе. И пока предложений ни от одной из британских газет не поступает, он, чтобы как следует обосновать легенду, продаёт свои книги. На эти деньги «свободный журналист» и отправляется в Испанию. А как иначе объяснить, откуда взялись те средства, которые он на самом деле получил от советской внешней разведки?
«Ким Филби»
В Испанию Филби въехал через Португалию, где получил визу не в испанском посольстве, а в так называемом «агентстве Франко». В конце января 1937 года он уже находился в Севилье. Связь с Центром поддерживал по почтовому каналу через Париж.
Перед отъездом в Испанию Филби получил адрес в Париже, на который должен был направлять почтой свои донесения, и листок тонкой, но очень прочной бумаги с несложным кодом для их зашифровки. Этот листок в случае необходимости можно было смять и проглотить.
Информационные и оперативные донесения разведчик направлял каждую неделю, пользуясь имеющимся у него кодом.
«Кембриджская пятёрка»
Три месяца в Испании не прошли даром. Сообщения Филби зашифровывал первым в своей жизни несложным кодом и отправлял в Париж якобы влюблённой в него юной деве. Однажды в Гибралтаре ему пришлось передавать информацию связнику. Ким знал, что это будет Гай Бёрджесс, которого он и рекомендовал в советскую разведку, а вот Гай поразился, увидев в условленном месте старого друга.
Затем последовали запланированное возвращение в Лондон, поиски солидного издания для работы в нём. По совету двух антиподов — связника «Отто» и отца — Филби отправляет статью с испанскими заметками в читаемый всеми «Таймс». Материал публикуют.
Везёт талантливым, своего упорно добивающимся. Так и в 1937 году обстоятельства играют на руку молодому журналисту — или разведчику. Один из работавших в Испании корреспондентов «Таймс» погиб, другой, рассорившись с начальством, хлопнул дверью. Да и мало кто из специальных корреспондентов рвался в испанское пекло.
И тогда Филби предложили короткую стажировку в «Таймс». Свои задания подготовила для него и разведка, дав условия связи с резидентом в Испании Орловым. Не осталось в стороне и посольство Германии в Лондоне. Возведённый в ранг «сочувствующих», Филби получил рекомендательные письма к франкистам. Воспользовался Ким и своим знакомством с Риббентропом[13]. Так что в 1937 году в Испании сторонники генералиссимуса Франко приняли корреспондента «Таймс» как важную фигуру. Уровень информации «сочувствующего» был гораздо выше, чем в первую командировку. Его больше не стеснялись, открыто говоря о связях с рейхом. Очень кстати пришлось и знакомство с офицером абвера, фактически руководившим немецкой разведкой в Испании. Надо признать, что из тогдашних сообщений Филби ещё мало что рассекречено.
Конечно, Ким постоянно писал в газету. Он выработал собственный стиль. Его сугубо информационные отчёты были столь же насыщенны, как и оперативные сводки в Центр…
Миссия в Испании подходила к концу. Дважды он находился на грани гибели. Однажды в руки франкистов чуть не попали коды для связи, которые он по небрежности таскал с собой. Пришлось, применив особый манёвр, незаметно проглотить тонкую бумажку.
В другой раз он вместе с тремя коллегами по перу ехал в открытом фургоне грузовой машины. Во время остановки почему-то пересел подальше от кабины водителя — и не зря. В машину попал снаряд, и все, кто был в грузовике, в том числе и пересевший на его место, были убиты. Ким отделался ранением. Провидение?
О произошедшем доложили самому Франко, и тот наградил корреспондента «Таймс» орденом. Такое «признание его заслуг» существенно расширило круг знакомых Филби, и вскоре ему удаётся получить данные о размере помощи, выделяемой франкистам из Германии и Италии. Первые поддерживали авиацией, вторые — пехотой.
«Ким Филби»
Филби передавал в Центр информацию о военном положении в стране, планах фалангистов, вооружении, перемещении войск. Однако его поездка в воюющую Испанию была задумана не только и не столько с целью сбора информации о положении дел у франкистов. Она была в большей степени продолжением реализации плана советской разведки по расширению разведывательных возможностей Филби и созданию предпосылок для последующего внедрения его в английскую разведку. Перед ним была поставлена задача завоевать репутацию смелого, яркого журналиста, не боящегося работать в стране, охваченной гражданской войной.
«Кембриджская пятёрка»
Благодаря покровительству Геринга, Харро Шульце-Бойзен поступил в школу транспортной авиации в Варнемюнде, которую через год окончил с дипломом лётчика-наблюдателя, а затем был зачислен на службу в министерство авиации. Рекомендация Геринга была равносильна приказу, поэтому Шульце-Бойзен избежал проверки спецслужб на «благонадёжность», которую вряд ли прошёл бы при обычной процедуре.
Шульце-Бойзену было присвоено звание офицера резерва, он получил назначение в группу по изучению заграничной авиационной периодики благодаря знанию нескольких иностранных языков, а фактически стал работать в разведке люфтваффе — военно-воздушных сил.
Довольно скоро Харро образовал вокруг себя кружок антифашистски настроенных людей, в большинстве своём так или иначе связанных с авиацией, военной промышленностью, армией.
По роду службы Шульце-Бозену даже без особых усилий с его стороны стали известны конкретные планы нацистского руководства по оказанию франкистским мятежникам материальной и военной поддержки. Решающим событием, подтолкнувшим Харро к принятию решения помочь как-то республиканцам, явилась варварская бомбардировка 26 апреля 1937 года немецкими лётчиками из эскадрильи «Кондор» испанского города Герника. Тогда под бомбами погибли свыше двух тысяч мирных жителей. Само слово «Герника» навсегда осталось воплощением гитлеровской агрессии.
Итак, Шульце-Бойзен невольно оказался обладателем абсолютно секретной информации о серьёной угрозе, нависшей над Барселоной. Перед ним встал мучительный вопрос: что делать? Как поступить? Он знал, что в разгоревшейся гражданской войне Советский Союз стоит на стороне законного правительства Испании, и решил, что лучше всего послать предупреждение республиканцам через советское полпредство в Берлине. Самому ему появляться вблизи здания на Унтер-ден-Линден было никак нельзя, и он привлёк на помощь участницу своего кружка Гизеллу фон Пеллниц. Гизелла неспешно прошла мимо полпредства и незаметно, как она полагала, потому что шуцман (работник охранной полиции. — А. Б.) степенно прохаживавшийся вдоль здания, оказался в этот момент к ней спиной, опустила составленное Харро анонимное, но достаточно аргументированное письмо в почтовый ящик на воротах.
Письмо, написанное для прикрытия источника на французском языке, дошло по назначению, и по нему были приняты меры. Однако появление Гизеллы слишком близко у ворот полпредства незамеченным не осталось. За ней увязался дежурный шпик, установил её адрес и имя. Гизеллу подвергли допросу, но у девушки хватило ума не отрицать, что в такой-то день и час она действительно проходила мимо полпредства. Ну и что из этого? Тротуар там не перегорожен, каждый час по нему проходят в обе стороны тысячи людей. В почтовый ящик она, разумеется, ничего не опускала. С какой стати? Выяснив, что Гизелла — дочь влиятельного дипломата, в гестапо решили, что, по-видимому, шпик ошибся, и её отпустили.
«Коротков»
Испанские контрразведывательные службы под руководством Орлова и Эйтингона вели тайную войну против германских, итальянских, французских и британских спецслужб. В декабре 1936 года по наводке советской резидентуры испанской контрразведкой были арестованы агенты резидентуры военной разведки Франции — Второго бюро генштаба. В июне 1937 года испанская контрразведка обезвредила агентов британской Сикрет Интеллидженс Сервис индийцев Эриу Эдуарда Дута и Кинга,
