— Вася, отпусти уже его. Целитель всё прекрасно понял. — сказал я, когда Петрович начал сжимать руку. Мужик уже начал хрипеть и закатывать глаза.

За это нам точно придётся отвечать перед Женей, но ничего страшного. Я отвечу и возьму всю вину на себя. Обвинять Громова нельзя. Он заботится о сыне. Пусть и не родном. На его месте любой поступил бы так же.

К моим словам Петрович прислушался и отпустил целителя, который тут же принялся работу. Вчетвером они начали вливать энергию в Сёму. Постепенно опухоль начала спадать, а гематомы рассасываться. Но это было единственное, что сейчас могли сделать целители. Впрочем, я и не ожидал от людей Дружинина чего-то сверхъестественного. Женя сразу предупредил, что его целители не хватают звёзд с неба. Могут справиться с незначительными повреждениями.

Минут через десять в коридоре послышался какой-то шум. Вновь раздался голос заведующей отделением, которая пыталась кого-то остановить. Единственными, кто это могли быть — Багрянка с Ростовой. Я уже вышел из палаты, чтобы разобраться со склочной бабой, но этого не потребовалось. В отличие от нас Юля не стала терпеть, ругаться и просто вырубила Дубову.

Увидев меня, она перешла на бег.

— Что с ним? — спросила целительница забегая в палату и тут же принялась сканировать Семёна, слушая, что ей говорят люди Дружинина.

— В городе сейчас творится настоящая вакханалия. Столько гбэшников я не видел на улицах ещё ни разу. Они совершенно не скрываются. Даже моему ведомству поступил запрос на выделение людей для более широкого охвата поисковой зоны. Похоже, что Дружинин решил прошерстить всю столицу. Уверен, что уже скоро он найдёт, кто оказался настолько туп и посмел напасть на твоего адъютанта.

На одном дыхании выдал Багрянка, а потом опёрся руками об колени и начал тяжело дышать.

— Спасибо Илья. Я твой должник. Можешь в любой момент просить помощи и ты её получишь. Даю слово.

— Мне твоё слово не нужно. А вот перед Юлькой ты извинись. Она уже второй раз помогает твоим людям, и мне стоило немалых усилий, чтобы уговорить её сегодня. Сейчас Ольга не видела раненого и все её инстинкты целителя были отключены.

— Хорошо. — ответил я, чем ввёл Багрянку в ступор. Он явно не ожидал подобного.

Похоже, что раньше меня было просто нереально уговорить на подобный шаг. А вот сейчас я не видел ничего плохого в том, чтобы извиниться перед Ростовой.

Да и как-то я не помню, чего такого конкретного наговорил про целителей. Вроде называл их бесполезными дармоедами, которые готовы забрать последние деньги за то, чтобы спасти жизнь человека.

Но это непреложная истина, которую прекрасно знают абсолютно все. Просто до меня никто не осмеливался заявить это целителям в глаза. А вот я смог. И с тех пор род Добрыниных находится в целительской опале. Правда, я и не пытался искать целителя. А когда всерьёз задался этой целью и дал поручение Даше, то она смогла найти нужного человека всего за несколько дней.

— Чего ты так вылупился, словно у меня за спиной выросли крылья, а над головой начал светиться нимб?

— Лучше бы крылья и нимб, я бы так не удивлялся. — брякнул Илья и нервно усмехнулся.

Юля провела с Сёмой минут десять, что-то проверяя и постоянно делая записи на планшете, лежавшем рядом с кроватью. Затем она отдала несколько распоряжений целителям, которые определённо знали и уважали её и только после этого обратилась уже непосредственно ко мне.

— Мне потребуется несколько дней, чтобы поставить парня на ноги. Для начала стабилизировать его состояние, которое даже для меня крайне тяжёлое. И я не до конца уверена, что смогу полностью восстановить его организм. Слишком много повреждений. Пострадал даже мозг. Так что мальчик может лишиться памяти. Здесь не поможет даже архимаг. Перевозить его нельзя, так что буду работать здесь. Есть какие-нибудь возражения?

Возражений, естественно, никаких не было. Вместо этого я начал извиняться. И если сперва Юлия не понимала, что вообще происходит? Что за чушь я несу? Вроде досталось не мне, но умом всё равно тронулся. Правда, ближе к моему небольшому, но крайне эмоциональному монологу удивление сменилось удовлетворённостью и радостью.

— Князь, ваши извинения принимаются. Я не могу отвечать за других целителей, но на мою помощь вы всегда можете рассчитывать. А теперь, если позволите, то я приступлю. Необходимо залатать самые серьёзные повреждения. Пробито левое лёгкое, разорваны селезёнка и печень. Еле-еле работают почки. И помимо этого ещё множество повреждений. Чудо, что парень всё ещё жив. Но это главное. Илья, привези мне всё необходимое. На эти несколько дней я останусь в больнице.

Сказав это, Юля вернулась к Семёну, возле которого стоял Петрович и что-то говорил парню. Мне даже показалось, что в глазах безопасника блеснули слёзы.

— Сегодня я отправил Сёму купить мне телефон, и вот во что это вылилось. Теперь у меня ни адъютанта, ни телефона. Так что Илья, вся надежда на тебя. Одолжи телефон. Нужно поговорить с Дружининым.

Багрянка без колебаний протянул мне телефон. И уже через минуту я разговаривал с Женей.

— Виктор Алексеевич, в столице сейчас идут активные поисковые работы. Машина, что сбила Семёна, уже установлена и сейчас отслеживается её дальнейший путь после случившегося. Предварительно могу сказать, что в этом деле не замешан ни один аристократический род столицы. Слишком грубо всё сделано, как будто работали какие-то дилетанты.

— Хочешь сказать, что это кто-то из приезжих? Из тех, кто прибыли в столицу, чтобы увидеть, как на дуэли прикончат Добрыню, но не вышло?

— Хочу сказать, что к этому вообще непричастны аристократы. Я так понимаю, что ещё утром сам Семён ничего не знал о своём задании выбраться в город и купить телефон? Об этом мне сообщила Диана Георгиевна. Разговаривал с ней буквально несколько минут назад. Да и мало кто вообще знает твоего, неприметного адъютанта. Ты с ним никогда на людях не появлялся. Как и с жёнами. Сам это должен прекрасно понимать.

— И что ты Евгений Борисович, хочешь этим сказать? Что Сёму вот так случайно сбили, а потом ещё и проехались по нему несколько раз? Просто ради удовольствия? На парне живого места нет. Даже твои целители ничем ему помочь не могут. А уж про обычную медицину я вообще молчу.

Дружинин глубоко вдохнул и выдохнул. Впрочем, я сам сделал то же самое, чтобы немного успокоиться. Даже не заметил, как начал орать в трубку. Для меня это было