Шрифт:
Закладка:
Высота очень хорошая, при резком горизонте, и широта получилась 82°31'. Это, правда, не так хорошо, как в полночь, но все же лучше, чем вчера в полдень. Но горизонт очень ясный и без черноты, и мне представляется, что лед не движется по ветру на юг потому, что его «что-то» держит. Это «что-то», конечно, должно быть землей, но где она, неизвестно; я по-старому ничего похожего не вижу.
Несмотря на ясную погоду, когда, казалось бы, должны «выставать» тюлени, Луняев напрасно просидел целых 2 часа у полыньи, но ни один тюлень «не выстал». Безжизненно кругом. Видели сегодня медвежий след, но старый, должно быть, того времени, когда этот молодой лед был ближе к берегу. Бульона Скорикова у нас осталось 6 фунтов, так что мы можем сварить при экономии 12 супов; хотя это будет походить более на воду, чем на суп. Гороху и «жюльену» осталось на очень экономных шесть супов. Молока осталось три баночки. Шоколад сегодня на отдыхе роздал последний. Придется теперь заменить его в полдень сгущенным молоком, а потом и сушеными яблоками, которых мы еще имеем 2 фунта. Хочется мне дотянуть все эти мелкие дополнения к сухарям хотя бы до берега, когда, может быть, у нас будет больше мяса. Едим мы, казалось бы, и довольно, но все время голодны. Правда, в большинстве случаев мы едим почти одни сухари, сдабривая их теми крохами, про которые я упоминал выше. Все время только и слышу здесь и там разговоры про самые вкусные, про самые соблазнительные вещи. Невольно и сам начнешь думать о чем-нибудь в этом же роде, и береговая жизнь, со всеми ее удобствами, со всеми ее прелестями, покажется такой прекрасной, заманчивой и желанной, что даже начнешь сомневаться в возможности достигнуть счастливой земли.
И отчего теперь-то именно так ясно представляются мне все эти «прелести земной жизни», ясно до галлюцинаций? Неужели это перед концом, неужели это предчувствие нашей гибели? Но нет, этого не может быть. Я уверен, что рано или поздно, но мы должны добраться до земли. Слишком ярко я помню тот сон, слишком сильное впечатление произвел он на меня. В пути я стал религиозным, почти суеверным, как раньше не был. Иконка Николая-чудотворца постоянно лежит у меня в кармане. Команда сильно упала духом, как я ни стараюсь подбадривать своих спутников.
К вечеру ветер перешел к N и стало больше черноты над горизонтом. По-видимому, лед пришел в движение. Мы переправились через очень скверную полынью, не зажатую, не разведенную, и впереди у нас имеется еще несколько полыней на завтра. По-прежнему тонкий лед, но снег стал глубже, и во многих местах под ним вода, но пока еще, к сожалению, вода морская. Где имеются торосы и высокие нагромождения льда, там воды больше. Сегодня мы с Нильсеном тянули свою нарту вдвоем, хотя и шли первыми по рыхлому снегу, но с завтрашнего дня обязательно буду брать в свои нарты третьего человека. Задним идти по готовому следу легче, и они частенько присаживаются отдыхать, давая нам уйти вперед, в то время как мы выбиваемся из сил. Нет, так нельзя! Нужно равномерное распределение труда, да надо и поторапливаться.
Первое июня – день моего ангела. Хорошо бы, если к этому дню нам удалось достигнуть 82-й параллели.
Суббота, 24 мая (утром)
В 2 часа ночи накрыл легкий туман. Тихо. «Водяного неба» много кругом, но на S и SO можно было наблюдать над самым горизонтом очень светлое блестящее облако. Оно было в середине выпуклое, и концы его сходились с горизонтом. Выделялось это облако очень резко, но при первом же внимательном рассмотрении в бинокль становилось ясно, что это не могло быть землей. Не отблеск ли это от земли, покрытой ледником?
(Вечером.) Вчера только записал в дневник благое намерение двигаться быстрее, как сегодня уже убедился, что решить легче, чем осуществить. Дорога отвратительная, с глубоким снегом, под которым много воды. Полыньи все время преграждают нам путь. Одну обошли, а другую не могли обойти; уйдя далеко в сторону и поминутно проваливаясь, переправились через нее. Спустить каяк невозможно, так как полынья заполнена мелкобитым льдом. У третьей полыньи поискали переправы, но нигде не найдя ее, решили ночевать. Прошли сегодня на S не более 3–4 верст, хотя ходили целый день без толку. Ветер с утра NW, балла 4–5. Весь день туман и тот матовый свет, от которого так сильно болят глаза. Болят они у меня до того, что сейчас эту тетрадь вижу я, как сквозь кисею, и горячие слезы текут по моим щекам. Иногда приходится прерывать свое занятие и залезать с головой в малицу. Там, в совершенной темноте, мало-помалу боль затихает и можно открыть глаза. Но пелена перед глазами не исчезала весь день. После 4 часов дня ветер перешел в NO четверть, полыньи начало разводить, и прибавилось над горизонтом черноты. Сейчас полночь. Полынью, у которой мы стоим, развело широко, может быть, удастся через нее переплыть. Пробовали сегодня достать дно, но по-прежнему безуспешно. Линь сильно показывает на N, уйдя под кромку льда. Опять появились чайки, утром видели двух нырков, а вечером в полынье «выставал» тюлень. Но ни первая, ни вторые, ни третий не попали нам на ужин, хотя я решил теперь не брезговать даже чайками. Луняев, проходя около полыньи, видел маленькую рыбку, которая плыла почти по самой поверхности воды. Рыбка была похожа на маленькую сельдь.
Завтра Троица. Как хорошо будет в этот день «там», на земле, где-нибудь на юге, и как плохо здесь, на плавучем льду, сплошь изрезанном полыньями и торосами под 82°2' широты.
Воскресенье, 25 мая
Обхода нет. Приходится так или иначе переправляться. Впереди, в расстоянии около версты, опять неминуемая переправа на каяках, с этой долгой выгрузкой и погрузкой всего нашего имущества.
(Вечером.) Сегодня, действительно, праздник Троицы даже для нас, «плавающих и путешествующих».
Продвинулись мы сегодня на S не больше 3 верст, причем два раза плыли на каяках и раз шли по довольно сносной дороге. Когда кончилась вторая полынья, я, пользуясь случаем, вылез на лед взять полуденную высоту солнца. После недолгого вычисления я получил широту 82°21'. Я даже не поверил своим вычислениям, но, проверив, убедился, что все правильно. Великолепно! Так как со мною вместе подошел еще только один каяк, то
