повозиться над такой реализацией, но дело того стоило. Наведение вышло чуть проще — на ближайшего человека.

Перстень в процессе работы так нагрелся, что я убрал его в шкатулку. Потом надену, когда дойдёт до настоящего дела.

Киж вернулся, едва я закончил колдовать.

— Всё в порядке, Константин Платонович. Анастасия Николаевна будет ждать вас около Донского монастыря в шесть вечера.

— Благодарю. Были сложности?

— Никаких. Но должен предупредить — ваша знакомая намекала, что ей требуются деньги. Чувствую, вам стоит взять с собой некоторую сумму.

Я кивнул — даже не сомневался в Ягужинской. Расчётливая девица не упустит шанса вытрясти из меня достойную оплату. Не могу осуждать такой подход — на её месте я бы тоже так поступил.

Обед я заказал в номер, подремал немного, а там и время ехать пришло. Захватив увесистый кошелёк, мы взяли извозчика и отправились на деловое свидание.

* * *

Дуэли под стенами Донского монастыря случаются либо рано утром, либо поздним вечером. А днём, когда молодые повесы или уже поубивали друг друга, или ещё не проснулись, чтобы поссориться, здесь никого не было. Можно было спокойно пройтись, поговорить или устроить пикник.

Как и всякая уважающая себя сударыня, Ягужинская заставила нас ждать. Но не слишком, опоздав всего на час. Я помог ей выйти из дрожек извозчика и поцеловал руку.

— Рад вас видеть, Анастасия Николаевна! Вы сегодня особенно прелестны. Не могу налюбоваться вами после долгой разлуки.

— Ах, оставьте, Константин Платонович, — она рассмеялась, — вы же не мой ухажёр, а деловой партнёр. Скажите извозчику, чтобы подождал меня и расплатитесь с ним, будьте так любезны.

Я кивнул Кижу, чтобы он разобрался, и повёл Ягужинскую прогуляться под деревьями, подальше от лишних ушей.

— Костя, дорогой мой, — она по-лисьи поглядывала на меня, чуть улыбаясь, — я так рада твоим успехам. Казалось бы, год назад ты был всего лишь мелким помещиком, без связей и перспектив. А сейчас — полковник, небедный человек и завидный жених.

— Ага, и с большими проблемами от нашего любимого князя.

— Костенька, — Ягужинская перестала улыбаться и схватила меня за руку, — он же тебя ненавидит!

— Знать бы ещё за что.

Девушка усмехнулась.

— А есть разница?

— Интересно, когда я успел оттоптаться ему по мозолям. Вроде сидел тихо-мирно, никого не трогал.

— Одних твоих лошадей хватило, чтобы он тебя невзлюбил. Но больше всего князь разъярился, когда зимой услышал, что тебя видели в компании Шуваловых.

— Ах, вот оно что.

— Князь их ненавидит всей душой. Отодвинули его братья от каких-то денежных прожектов, а старший к тому же начальник Тайной канцелярии.

— В общем, помириться или разойтись при своих не получится?

— Сомневаюсь, Костя, очень сомневаюсь.

— Жаль. А как там Софья? Слышал, отец ею недоволен.

Ягужинская рассмеялась.

— Не то слово, Костя. Наша голубка влюбилась в Петра Трубецкого, а тот и припёрся как дурак просить её руки.

— Трубецких князь тоже не любит?

— Ой, там давняя история, рассказать уже некому. Что-то с его матерью связано, вроде как князь был замешан в каком-то деле о наследстве, за что и пострадал. Вот и Трубецкой еле ноги унёс, а Софью должны замуж выдать за старого Мстиславского.

— Она согласилась?

Девушка фыркнула.

— У Мстиславского было уже четыре молодые жены. Говорят, старик нещадно их бил и довёл до смерти. Была бы возможность, Софья сбежала бы из дома. Да только князь к ней Шатова приставил, там даже вздохнуть лишний раз не получится. Слава богу, хоть меня из дома выпускают.

— Софья может помочь мне разобраться с отцом?

— Тебе? — Анастасия посмотрела на меня с сомнением. — Ты не справишься с князем, Костя. Даже пытаться не стоит.

Но под моим взглядом она хмыкнула и вздохнула:

— У Софьи бесполезно спрашивать. Несмотря на все размолвки, она любит отца.

— А что с сыном князя?

— А что с ним? Растёт мальчишка. Талант у него средненький, но учат его хорошо.

— Погоди, это ты про младшего? Я имел в виду взрослого, которого князь из дома выгнал.

— Ты про Михаила, что ли? Так князь от него отказаться хочет, говорит, не его сын.

— Хочет или уже отказался?

— Такой отказ может разрешить только императрица. Но князь ругался, что Шуваловы ему назло вставляют палки в колёса.

— Так-так, понятно. А сам Михаил что из себя представляет?

— Михаил?

По губам Ягужинской скользнула загадочная улыбка Джоконды и тут же исчезла. После неё даже капли сомнения не оставалось, какие между ними были отношения.

— Хороший мужчина, вроде тебя. Князь воспитывал его в строгости, а потом отправил в армию.

— Я слышал, он сильно проигрался в карты.

Ягужинская презрительно фыркнула.

— Глупости. Михаил страстный поклонник бильярда, а не карт. И уж точно он не играл на крупные суммы. Я подозреваю, что про карточные долги сам князь и распространил слухи, когда отправил Мишу в армию.

— Это правда, что он подрался с отцом, когда вернулся с войны?

— Он лишь защищался. Князь сам напал на него, когда Миша отказался добровольно сложить с себя княжение и выйти из рода. Костя, ты ведь про него не просто так расспрашиваешь? Хочешь привлечь его против князя?

— Возможно. Он согласится?

— Не знаю. После всех перипетий он и слышать не хочет об отце. Но тебе стоит с ним поговорить. Запомнишь адрес?

Полагаться на память я не стал. Вытащил блокнот, карандаш и записал.

— Не говори ему, что мы с тобой встречались. Это может вызвать лишние… ммм… сложности.

— Не буду, так и быть.

Мы ещё поболтали с ней о пустяках, не касающихся князя и моих с ним разборок. Анастасия собиралась оставить роль наперсницы Софьи и перебраться в столицу. Она нашла кого-то из старых друзей отца, кто согласился составить ей протекцию при дворе, и уже складывала вещи.

— Костенька, — Ягужинская провела пальцем по моей щеке, — я ведь помогла тебе? Наш «Союз слабых» ещё в силе? Не мог бы и ты оказать мне услугу? Не представляешь сколько средств нужно, чтобы только показаться в свете. Все эти платья, парики, карета для выезда.

— Милая Анастасия, разве я мог забыть про наш союз? Я так и знал, что тебе потребуется помощь.

Я снял с пояса тяжёлый кошель и тряхнул его в воздухе.

— Какой же ты замечательный! — она встала на цыпочки и впилась мне в губы долгим поцелуем. — Может, мне подумать о замужестве с тобой?

— Не стоит, милая. Я не слишком хорошая партия для приличной барышни. Тем более, я сейчас в опале у императрицы.

— Это не надолго. Императрица больна, если верить слухам. Скоро у нас будет новый император, и ты сможешь попробовать вернуться в столицу.

— Знаешь, я бы не стал делать ставку на Петра.

Брови Ягужинской удивлённо поднялись.

— Ты что-то знаешь?

— Я видел великую княгиню