Шрифт:
Закладка:
* * *
Советники Дофина так и не приняли мир, заключенный в Пуйи. Потребовалось больше недели веселья и щедрот, чтобы стереть десятилетнее недоверие. Многое, что сделал Иоанн Бесстрашный в течение нескольких недель после отъезда Дофина из Корбея, было рассчитано на то, чтобы усилить их недоверие. Естественно, советники узнали о последней миссии графа Уорика в Понтуазе и были убеждены, что Иоанн их обманул. Они обвиняли герцога в том, что он медлит с выводом своих гарнизонов из замков на Сомме и Уазе и были возмущены, когда до них дошли сообщения о том, что герцог отдал приказ не пускать Дофина и его сторонников в Париж. К началу августа 1419 года появились признаки того, что советники Дофина сопротивляются осуществлению мира. Они отказались остановить действия дофинистских гарнизонов вокруг Парижа или разрешить провоз продовольствия в столицу. Таннеги дю Шатель, контролировавший гарнизон в Мо, отказался позволить герцогу и королю с королевой пересечь городской мост через Марну[801].
Главной заботой советников Дофина была перспектива возвращения принца ко двору отца и вступления в королевский Совет, что он должен был сделать, чтобы принять участие в обещанной совместной кампании против англичан. Это неизбежно привело бы к тому, что он перешел бы под контроль герцога Бургундского и означало бы конец его самопровозглашенного регентства и роспуск его альтернативного правительства. С точки зрения герцога Бургундского, это был главный пункт договора. От имени короля Дофину была направлена целая череда посланий, призывающих его вернуться к родителям, которые становились все более настойчивыми. Делегация города Парижа во главе с Филиппом де Морвилье прибыла к Дофину, чтобы добавить свои уговоры. Сторонники Дофина начали задумываться о своем будущем. Для некоторых из них, старых приверженцев герцога Орлеанского и графа Арманьяка, не было будущего в правительстве, в значительной степени контролируемом герцогом Бургундским. Другие, чье прошлое было менее скомпрометировано, уже получали послания от Иоанна Бесстрашного, предлагавшего им должности и пенсии в новом совместном правительстве. Многие из них поддались искушению. Хотя Дофин неоднократно откладывал свое возвращение ко двору, его советники с тревогой замечали, что его решимость уже начала ослабевать.
8 или 9 августа 1419 года Таннеги дю Шатель предстал перед герцогом Бургундским в Провене в сопровождении делегации советников Дофина. Он привез с собой альтернативное предложение. Дофин, по их мнению, должен был держаться подальше от французского двора, но прислать своих представителей в королевский Совет и своих офицеров для помощи в организации кампании против Генриха V. Это совершенно не соответствовало планам Иоанна. Ему нужна была поддержка не только дофинистов, но и самого Дофина, и он сразу же отверг эту идею. Иоанн отверг ее еще раз на следующей неделе, когда двор уже находился в Труа, и эмиссары приехали туда, чтобы настоять на своем. Настойчивость герцога на возвращении Дофина поставила советников последнего в затруднительное положение. Одна из возможностей заключалась в том, чтобы он отказался от мира в Пуйи, как он отказался от мира в Сен-Море. Но если такой вариант и рассматривался, он был быстро отброшен. Дофин лично поставил свою печать на договоре и потеря лица и политической поддержки была бы очень пагубной. Общественные ожидания были высоки. Войска уже набирались для кампании по всей дофинистской и бургиньонской Франции[802]. Именно на этом фоне возник более экстремальный вариант. Некоторые из ближайших соратников Дофина решили, что единственный выход — убить герцога Бургундского и избавиться от него раз и навсегда.
Характерно, что эта идея возникла у Жана Луве. В июле 1419 года, незадолго до второй встречи Дофина с Иоанном Бесстрашным в Пуйи-ле-Фор, Луве предложил на заседании Совета Дофина воспользоваться случаем и "схватить и казнить" герцога. Канцлер Дофина Роберт ле Масон и его первый камергер Арно Гийом де Барбазан были в ужасе. Как заявил сеньор де Барбазан, это было непрактично. Иоанн никогда и никуда не выезжал без многочисленных телохранителей. Таннеги дю Шатель согласился, и предложение было отклонено. Однако в течение августа Луве склонил Таннеги на свою сторону. Других, вероятно, не пришлось долго убеждать, особенно бывших сторонников Орлеанского дома. Бургиньоны позже назвали их: Гийом Батай, ветеран войн Людовика Орлеанского, который после его убийства стал служить его вдове и сыну и возглавлял неудачную миссию арманьяков в Англию в 1411 году; Роберт де Ларе, капитан Монтаржи, где Дофин остановился в середине августа 1419 года; гасконский капитан Франсуа де Гриньо, который сражался против сторонников бургиньонов в июньские дни в Париже. К ним присоединились старые соратники Бернара Арманьяка, такие как его родственник Гийом II Нарбонский, а также амбициозные молодые люди из окружения Дофина, такие как Пьер Фротье и Оливье де Леер, горячие головы, которые хотели быть больше, чем младшими конюхами. Примерно на третьей неделе августа Луве и Таннеги дю Шатель привлекли Дофина к разработке плана убийства. Они уговорили его пригласить герцога Бургундского на встречу на своей территории, где с ним можно было бы расправиться. Луве настаивал на том, чтобы ничего не говорить Роберту ле Масону. Он наверняка будет против, и лучше оставить его в неведении[803].
Один из камергеров Дофина был отправлен в Труа. Он предстал перед Иоанном Бесстрашным и сказал ему, что прежде чем Дофин согласится вернуться ко двору, они должны провести еще одну встречу. Им нужно было обсудить, как они будут сотрудничать в управлении государством, как будут производиться назначения и как будет вестись кампания против англичан. Встреча, по их словам, должна была состояться в таком месте, где не было бы опасности похищения Дофина в результате внезапного нападения. Было предложено место, где находился опорный пункт Дофина — Монтеро. Иоанн Бесстрашный уже много лет жил в постоянном страхе перед покушением. У него были сомнения относительно участия во встрече в таком месте. В конце концов дама де Жиак убедила герцога согласиться в интересах объединения Франции против захватчика, что впоследствии вызвало необоснованные подозрения в том, что она тоже участвовала в заговоре. Около 21 августа Иоанн Бесстрашный наконец согласился приехать в Монтеро. Встреча была назначена на
