- Господин Окикиба, - медовым голосом вещает он. – Честь принимать вас в заведении. Поздравляем со вступлением в ряды Готей 13 от лица всех работников!

Услышав босса, официант тут же поклонился вслед за начальством. Такого быстрого узнавания и энтузиазма я не ожидал.

- Благодарю, - едва кивнул в ответ. – Как дела идут?

- Все замечательно! Просто прекрасно, господин! – засуетился босс, но он уверенно предлагает: - Я готов показать все записи в любой момент!

- Оставлю это проверяющим Семьи. Сегодня мы здесь просто поесть и отдохнуть. Кстати, это Ода Касуми. Мой дорогой последователь и друг. Для нее и пришедших с ней сделай все бесплатно.

- Непременно, господин. Я слышал о прекраснейшей Оде, - расточает комплименты толстяк с медовым языком. – Поздравляю вас тоже, госпожа Ода!

- Спасибо, - чуть запнувшись, ответила блондинка.

Да, Касуми, привыкать тебе еще к такому и привыкать…

- Найдется для нас столик в углу или у окна?

- Конечно! – от возмущения вопросом аж усики вздыбились. – Пройдемте, я лично обслужу вас по высшему разряду!

Он рявкнул на официанта, вздрогнувшего от громкости голоса:

- Фамада! Не стой столбом! Быстро на кухню, скажи поварам – лучшие блюда, вне очереди, пусть начинают готовить!

- Д-да! – вытянулся паренек и действительно побежал вглубь заведения.

Конечно, посетители не могли пропустить такое представление и все на нас посматривали. Но здесь к взглядам незнакомцев закаленные были мы оба, Академия об этом позаботилась. Курса так с четвертого что у меня, что у Касуми, образовались настоящие группы фанатов. Благо, что они не докучали особо, больше шептались за спиной о наших «заслугах» и восхищенно глазели.

Я к этому оставался нейтрален. Такова Академия, каждый год там свои гении появляются, получают свою долю восхищения и лести окружающих. Голову это раздувать не должно. Себе серьезно это воспринимать не позволил и Касуми все разъяснил.

Босс усадил нас за угловой столик на двоих, рядом светло из-за света из окна. Виден весь зал, наполовину полный, с болтающими людьми и ходящими между столами официантами. Все мужчины, в светлой одежде, в которой я теперь признаю униформу заведения.

В воздухе свежо и пахнет едой с терпимым количеством специй. Запах не раздражал, теребил аппетит.

- Что будете пить, - угодливо улыбается босс. – Есть вино и саке только для шинигами.

- «Пурпурная ночь»? – уточняю я, слышавший о нескольких сортах и знавший лучшее.

В это рисовое вино добавляют лепестки особой орхидеи, растущей в Обществе Душ. Она почти смертельно ядовита для обычных душ… Что не редкость в целом. Из чего-то же клепает свои бесконечные отравы и наркотики Куротцучи Маюри.

Так вот, множество ядовитых растений для шинигами вовсе не ядовиты. Мы легко их переносим. Или это даже имеет лекарственный эффект. В случае орхидеи, говорят, что она добавляет вину особый аромат и сладкую ноту вкуса.

Такие напитки и подобная еда во избежание неловких смертей продается только шинигами. И только в Сейретей. Таков закон Совета, а потому следят за этим строго.

Я и Касуми ничего из такой еды еще не пробовали. Мне было недостаточно интересно, чтобы нарушать закон. С Касуми понятно, почему.

Босс ресторана отвечает:

- Имеется, господин.

- Тогда его.

- Один момент, господин, уже несу! – как не бывало мужика с усиками.

- Хоть бы имя свое сказал, - вздохнула Касуми. – Такой угодливый. Кажется, он тебя боится, Судзин?

Я устроил пятую точку удобнее, утопая в мягкости подушки на стуле.

- Мое недовольство буквально убьет его, - кратко объясняю я. – Правила бизнеса Окикиба строги и прямы.

Касуми понимающе кивает. Но вдруг в ее зеленых глазах мелькает блеск тревожности.

- К твоей семье это не относится, - успокоил я подругу. – Я, считай, что подарил вам ваше дело. Трилистник только защищает их своим знаком, а не управляет. Отец тебе не рассказал?

- Я не спрашивала, – легко признается девушка, простодушно добавив: - Просто доверилась тебе.

- Такие замечания от девушки могут ранить в самое сердце, - шучу я, улыбаясь и картинно держась за грудь.

Касуми фыркнула и выдала с подозрительным взглядом:

- Ты, кстати, раньше мельком на девиц поглядывал… Включая меня. А теперь как отрезало, вообще на женщин не смотришь. Там такие красавицы на улице мимо проходили, хоть бы раз внимание обратил. Ты здоров, Судзин?

Я недоуменно моргнул.

- Да? Я как-то не замечал…

Пакостная усмешка расползается на губах блондинки.

- У тебя кто-то появился? Признавайся, Судзин.

- Нет, - как отрезал я. – Не появился.

- Ну не могло же вот так влечение пропасть, - допытывается она.

Понимая, что она просто так не отстанет, я вздохнул и сказал:

- Ладно. Встретил я недавно одну… Теперь по ночам появляется женщина, крадущая все мои сны. Все другие стали как фон, неинтересны.

- Как поэтично. Да ты влюбился, Судзин, - почти присвистнула Касуми, с обалдением глядя на меня.

- Ничего подобного, - неловко отвожу взгляд, глядя в окно. – Это просто мимолетное влечение. Скоро пройдет.

Светлый лик красавицы, вороновы волосы, алые губы с хитрой усмешкой, тлеющие искрой коварства глаза… Сенджумару Шутара вспыхивает в памяти, как живая.

В груди кольнуло чувством невыразимой тоски, от которой в глазах защипало. Хотелось увидеть ее так сильно, что возникали мысли о штурме Королевского Дворца.

Какой же бред, черт возьми!

Я никогда еще не ощущал ничего подобного в отношении другого человека. Неуместная слабость… Любовь.

- Это пройдет, - повторил я, сжимая тоску стальной рукой из воли и решимости, ломая неуместное чувство. – Точно говорю.

Ученые говорят, что три года – срок любви. Я выдержу, это пройдет… Должно пройти.

- Ваша «Пурпурная ночь», - с улыбкой подскочил босс заведения, выставляя бутылку и чаши. – Еда скоро будет!

Я смеялся и выпивал вместе с Касуми, наслаждаясь общим временем. Но подспудно, почему же так хотелось увидеть на месте блондинки другую женщину?

Царицу всех тканей и ткачей…

Она сегодня снова приснилась мне, маня ожидающей улыбкой на алых губах.

Сенджумару Шутара. Женщина, крадущая мои сны.

Глава семьдесят вторая. Будни шинигами.

Город Киото, Япония. Кладбище. Ночь.

Тут всюду стоят вертикальные памятники из камня, курильницы полнятся песком и остатками палочек-благовоний,