– Полиция. Нельзя… нет?

– Бей его, тебе говорят, за что мы деньги платим? – К ногам гнедого покатилось несколько монет. Он на мгновение замер, уставившись туповатым взглядом себе под копыта, а потом протянул:

– Зря так…

– Ничего, подберёшь!

– Я ж не нищий, – ответил конь, и в глазах его загорелись оранжевые искры.

Лис слишком хорошо знал этот огонёк, в мгновение ока перерастающий в неуправляемое пламя русской ярости, поэтому схватил инспектора за руку и потащил на самую вершину шубной пирамиды. Лакеи же обернулись в сторону жеребца в кубанке…

– Уверен, что Фрэнсис их всех раскидал! – радостно зааплодировал я.

– Вернее, размазал тонким слоем апельсинового джема по булыжной мостовой, – чуть подправил меня учитель. – В общем, это дело впервые свело вместе нас троих и положило начало долгой искренней дружбе.

– Графиню Вревскую задержали в тот же вечер. – Инспектор Хаггерт долил себе бренди и подцепил кусочек подкопчённой ветчины на вилку. – Оказалось, она уже не в первый раз гастролирует со своей «алмазной» историей по Европе. После сравнения докладов полиции Австро-Венгрии, России, Польши, Португалии и Каталонии британский суд отправил её на поселение в Вест-Индию. Таким образом, правосудие восторжествовало.

– Хотя ходили слухи, что аферистка и там умудрилась устроиться вполне комфортно, окрутив одного из туземных чиновников.

– Но нас это уже не касается.

– Верно, – согласился месье Ренар. – В благодарность за участие в этом незатейливом деле я получил первое вознаграждение: трость из чёрного дерева со шпажным клинком внутри и серебряной головой льва на рукояти. После чего моя посильная помощь оплачивалась исключительно наличными суммами из специального фонда Скотленд-Ярда.

Я отложил электрическое перо. История получилась не то чтобы такой уж жутко интересной, но, по крайней мере, многое объясняющей. За активную помощь полиции Фрэнсису помогли устроиться в конский профсоюз, мой учитель, заручившись приятельскими отношениями с мистером Хаггертом, сумел найти применение своим талантам, а также неплохое лекарство от сплина, частой болезни британских джентльменов.

…Когда пробило час ночи и я, кажется, уже начал зевать, раздался требовательный стук в дверь. Подошедший из прихожей Шарль тихо сообщил инспектору:

– Сэр, там ваш подчинённый сержант Гавкинс.

– Боже мой, вы ведь…

– Я не бог, сэр. Просто дворецкий.

– Да, я помню, – взмолился инспектор. – Ну скажите ему, что меня здесь нет!

– Сэр, он учуял ваш запах, едва сунув нос за порог.

– Я не хочу домой, мы так хорошо сидим…

Хозяин дома тут же наполнил бокал друга, а в гостиную решительно ворвался поджарый чёрный доберман. При виде лиса его оранжевые брови взмыли вверх.

– Ренар?! – На какое-то время он потерял дар речи, потом порывисто шагнул вперёд и обнял моего учителя. В круглых глазах Гавкинса стояли слёзы. – Мерзавец, подлец, лжец! Когда-нибудь я сам тебя убью!

– Я тоже скучал. Шарль, двойные подогретые сливки для сержанта…

Глава 4

Дело мёртвого инцела

…Раз в неделю мне вменялось в обязанность навещать нежно любимую бабушку. После того как мне пришлось официально вступить в права наследования домом и всеми капиталами моего наставника, бабуля пыталась заграбастать всё это богатство под свой контроль.

Трижды наш дворецкий Шарль отбивал её атаки у самого порога, но долго так продолжаться не могло. Мы все понимали, что спасти положение может лишь чудесное «воскрешение» месье Ренара. Но он категорически отказывался выходить в свет до тех пор, пока не вылечит простреленное плечо или же, что вернее, покуда ему не представится повод для максимально эффектного явления себя миру.

Когда конкретно это произойдёт, неизвестно даже пресвятому электроду Аквинскому…

Тем не менее визит к бабуле никто не отменял. Сегодня я должен был доставить ей бутылку виски и деньги за мою секретарскую работу. Погода была достаточно противной, слякоть под ногами, пронизывающий холод и мелкий мокрый снег в лицо. Наверное, стоило бы взять кеб, но я почему-то решил пройтись пешком и впоследствии не пожалел об этом.

Та пара-тройка месяцев, то есть достаточно короткое время, проведённое мною в доме лиса Ренара, сделало меня совершенно другим человеком. Я научился жить в суровом мужском общежитии, где господствовала субординация, распорядок дня, правила поведения, строгое распределение обязанностей и вместе с тем умение в любую минуту поддержать или даже заменить друг друга.

Это была бескомпромиссная, но живая и оттого очень интересная школа. Я серьёзно подтянул свой уровень французского, худо-бедно научился готовить, мог постоять за себя как в рукопашном бою, так и в схватке на шестах или рапирах. Лис заставлял меня штудировать труды известных физиков и химиков, изучать карту звёздного неба, географию, биологию и классическую литературу, всё то, что с его точки зрения должно было пригодиться мне в жизни. И да, спустя годы я понимаю, как он был прав.

А спустя час на перекрёстке, в полуквартале от бабулиной квартиры, мне преградили дорогу изрядно подмёрзшие члены банды Большого Вилли. Которого почему-то именно сегодня среди мальчишек и не было. Странно…

– Благородный сэр не отсыплет пару пенсов несчастным детям улицы? – гнусаво начал крепыш Джой, заместитель и подпевала Вилли в таких делах. Лицо его было усыпано конопушками так щедро, что казалось сделанным в мозаичном стиле.

– Отчего бы и нет? – Я достал из кармана пенс.

– Покорно благодарим! Это мне, а как же остальные парни? Надо делиться…

– Надо – делись, – обрезал я, прекрасно отдавая себе отчёт, что справлюсь с этой шпаной в две минуты. – Лучше скажи, куда вдруг пропал ваш главарь. Надеюсь, Большой Вилли не болен?

– Хотя бы полпенса, и я всё расскажу. – Конопатый Джой добавил слезы в голос, вытирая нос грязным кулаком. Он тоже отлично понимал, что силой меня уже не возьмёшь, приходилось как-то договариваться. Я же мог позволить себе и эти траты, и свободное время на новую историю, поэтому достал ещё одну монетку.

Лис всегда советовал носить мелочь в кармане. Где-то расплатиться, кому-то кинуть в лицо или под ноги, убегая, а в определённом случае просто зажать пару пенсов в кулаке, увеличивая таким немудрёным способом вес и силу удара.

– Так что?

– А-а, ты про Вилли? Расскажем правду, парни?

В ответ раздался нестройный хор согласных голосов и приглушённых проклятий.

– Так что, сэр, наш Вилли стал инцелом.

– Имбецилом? – автоматически поправил я.

– Не, они называют себя инцелами, это вроде как секта такая. Для тех, кому не дают.

– Чего не дают?

Мальчишки из шайки смущённо захихикали, толкая друг дружку локтями. Видимо, какие-то уличные новости прошли мимо меня, поскольку никакие вразумительные ассоциации в голову не приходили.

– Понимаешь ли, красавчик, – переходя на снисходительно-менторский тон, начал объяснять Джой, делая попытку панибратски приобнять меня за плечи. – Между мужчинами и женщинами бывает такая штука… вроде как