Шрифт:
Закладка:
— Дети! Теперь время благодарения и прославления единого, в Троице, Бога, Который даровал нам опять принять его святую церковь. Поэтому прославим ныне его великие милости, а о патриаршем престоле подумаем после, в другое время.
Народ, выслушав этот ответ святителя, перестал кричать. Затем, по совершении литургии, все разошлись, прославляя Бога; ариане же замолкли посрамленные.
Благоверный царь Феодосий весьма уважал святого Григория Богослова, как отца своего, но он не часто приходил к царю, хорошо памятуя слова Соломона: «Не учащай входить в дом друга твоего, чтобы он не наскучил тобою и не возненавидел тебя» (Прит.25:17). Святой имел большое усердие всегда поучать народ, посещать больных и лечить их, помогать обиженным, защищать слабых и очищать свое стадо от еретических заблуждений. Он удалялся иногда и в деревни, любя безмолвие и стараясь уврачевать отдыхом свои частые болезни и, таким образом, сделать свое тело способным к дальнейшим трудам. Владея большим церковным имуществом, он не присвоил себе ни одной серебряной монеты, не допрашивал также он и церковных строителей, сколько ими собрано и сколько истрачено. Последнее он считал делом не епископа, а светского правителя. Он наставлял всех хранить чистую совесть. Изнемогши от непрестанных трудов и почтенного возраста, он однажды заболел и лежал в постели. Народ, узнав об этом, пришел посетить его. Он сел на постели и стал спрашивать:
— Чего вы хотите, дети? Зачем вы пришли ко мне?
Пришедшие кланялись ему и благодарили за все труды его, за то, что очистил город от ереси, — за то, что святые церкви, бывшие много лет в руках ариан, возвратил православным, — за то, что много благодетельствовал всем и своим учением и пастырским попечением.
— Ныне же, отче, — говорили они, — если ты отходишь к Богу, то помолись о своем стаде, о благоверном царе и обо всей Церкви.
Святой объявил, что болезнь его не к смерти, а затем, поучив их по обычаю, отпустил. Когда они начали расходиться, остался один юноша, который, ухватившись за ноги святого, со слезами и рыданиями умолял его — простить ему его грех. Святой спрашивал, в чем состоит его грех, но юноша ничего не отвечал, а только рыдал и просил прощения. Один, из находившихся тут, сказал святителю:
— Это — твой убийца, отче! По подстрекательству еретиков, он хотел вонзить меч тебе в чрево, но Христос защитил тебя. Вот он теперь кается, и просит прощения.
Святой сказал юноше:
— Господь наш Иисус Христос да будет милостив к тебе, возлюбленный сын, и да простит тебе твои грехи. Только ты будь с этого времени нашим; оставь ересь и обратись к Христу Богу и служи ему верно.
Так он отпустил юношу, простив его. Весь город, узнав об этом, подивился его незлобию и воспламенился к нему еще большею любовью. Скоро после этого начали собираться в Византии епископы, частью для поставления патриарха в царственном городе, а частью для того, чтобы предать анафеме ереси на втором вселенском соборе1027. Когда собрались православные епископы в количестве ста пятидесяти, председателем собора был избран Святой Мелетий Антиохийский. Тогда же Святой Григорий Богослов, вопреки своей воле, и со скорбью, будучи больным, принял патриарший престол, согласившись на просьбы царя и всего народа. Спустя несколько дней, Святой Мелетий, патриарх антиохийский, разболелся и отошел к Господу. Вслед затем явились епископы из Египта и Македонии и стали выражать неудовольствие по поводу назначения Григория патриархом, тем более что он был избран в их отсутствие. Они утверждали, что это назначение было неправильное, так как Григорий поставлен не александрийским, а антиохийским патриархом; между тем, александрийский патриарший престол — первый после римского и от него должно исходить назначение патриарха константинопольского. Между епископами произошли большие несогласия, смуты и распри: одни говорили, что поставление Григория было правильным, а другие возражали; при этом епископы ссорились между собою. Святой Григорий Богослов, видя происшедшие из-за него между епископами распри и ссоры, обратился ко всем им в соборе со словом:
— Я, священные и уважаемые пастыри, — говорил он, — не стремился получить власть над Константинопольскою церковью, а если она возросла и прочно утвердилась моим потом и трудами, то для меня достаточно — угодить этим Богу и от Него ожидать себе воздаяния. Только любовь моего словесного стада и общий суд святителей принудили меня принять престол; ныне же я вижу неприязнь многих ко мне. Знайте же, что я не ищу ни богатства, ни высокого положения и почестей; я не желаю носить звание константинопольского патриарха и без огорчения оставляю епископство; вы же совещайтесь между собою и делайте, что вам угодно. Мне издавна приятна пустыня, и лишающие нас престола не могут лишить нас Бога.
Сказав это, он вышел и оставил патриарший дом. Он поселился в небольшом, отстоявшем далеко от церкви, домике, избегая разговоров и споров приходивших к нему людей. Однако, многие из народа, приходя к нему, просили его, чтобы он оказал милость своей пастве и не оставлял ее, после того как воспитал и увеличил ее столькими трудами и потом.
— Покажи, отец, — говорили они, — свое расположение к твоим детям, ради которых ты так много потрудился; посвяти им и остаток дней своих, чтобы мы, просвещенные твоим учительством, имели, после твоей кончины, твое тело.
Святой Григорий, как чадолюбивый отец, смягчился сердцем и недоумевая, что ему делать, просил Бога указать ему путь жизни.
Когда увеличилось число собравшихся епископов, а раздоры и несогласия между ними все еще продолжались, блаженный Григорий, став посреди собора, обратился
