Лиере Сонии моё заявление пришлось не по душе и она визжала и орала, требовала у Тайрина меня пристыдить, усмирить и упокоить одновременно. Лиер вымученно хмурился, скрипел зубами, но вступать в перебранку не спешил. Наконец-то выдохшись и немного охрипнув, женщина вспомнила про причину нашего собрания, но стоя в самих дверях обернулась:

— Грязная девка, — окатив меня взглядом полным злости и лютой ненависти, процедила дамочка. — Если ты окажешься бесполезной, то ты сильно об этом пожалеешь. — Угрожающе протянула она и вошла наконец-то в комнату.

— Тай, миленький, а можно мы одно малюсенькое проклятие злой тёте пожелаем? — Не переставая метать молнии, но уже только глазами, приторно-слащавым голосочком спросила фея.

— Мне жаль, Кнопка, правда жаль, но нельзя, — деланно расстроенно покачал головой мужчина и вошел внутрь следом, унося на плече крылатую мстительницу.

— Сабрина, как самочувствие? — Обращалась куда-то вглубь комнаты лиера, застыв практически на пороге, и не дожидаясь ответа продолжила. — Мы пришли с ведьмой, надеюсь хоть сейчас ты забудешь про свою блажь и вспомнишь о долге перед родом и империей.

О, премия мамаша года уверено перекочевала в руки этой стервы. Куда уж мне до неё, у меня из прегрешений перед ребёнком только ненормированный график и вечная усталость. А тут, прямо искренняя такая забота, аж зубы сводит.

— Дамочка, а Вы ничего не попутали часом? — Налетела гарпией на лиеру Кнопка. Я же просто прошла мимо, желая скорее уже вылечить девушку и свалить в закат.

Сабриной оказалась практически прозрачная девчонка, лет семнадцати. Она сломанной куклой лежала на огромной кровати и безвольно смотрела в потолок огромными, но абсолютно пустыми глазами. В отличие от Тайрина или Сонии, девочка не была красива. Наверняка, в ней была изюминка, но сейчас мы с жалостью разглядывали просто измождённого ребёнка, закутанного в волны нелепого розового кружева.

— Лучше бы пижаму тёплую ребёнку выдала, чем эту пошлятину безвкусную, — на манер бабок у подъезда, проворчала крошка и бросила негодующий взгляд на женщину, а я мысленно добавила к сказанному «профурсетка» и с теплом вспомнила склочную бабу Нюру прямиком из детства.

Лиера Сония в свою очередь эскападу Кнопки демонстративно проигнорировала, но на миг сузившиеся глаза, явно намекали, что выпад нам не простят. Ну и пусть её. Одним косяком больше, одним меньше.

— Рин, ничего странного не видишь? — Облетев пару кругов вокруг Сабрины, тревожно спросила фея.

А я не видела. Сосредоточилась на девушке, как и учили и ничего кроме крохотной метки не чувствовала. Может это и есть странность, про которую спрашивает помощница? Азалия, просто фонила кучей эмоций, свойственным умирающим. А тут тишина, почти вакуум.

— Она не хочет бороться, не хочет жить. — С сомнением, но всё же озвучила я свои мысли.

— Да откуда эта шарлатанка может знать. — Воскликнула Сония и выжидательно уставилась на Тайрина. Но он на неё даже не взглянул.

— Ты уверена? Сможешь снять метку?

— Снять могу. Странно, что ваш тайный светлый маг не смог этого сделать, в деревнях знахарки и большие снимают. А за остальное не ручаюсь. С кем она сбежала, он жив? — Осенило меня шибко своевременно, конечно, и я не успела сдержать порыв и озвучила вопрос. Но делать этого не стоило точно.

— Мерзавка, не смей порочить имя моей дочери! — Вызверилась лиера и угрожающе стала наступать на меня, но самое стрёмное было в той силе, что начала клубиться вокруг неё. Ужасающая, всепоглощающая тьма строилась из рук разгневанной женщины. Очень резко захотелось провалиться в злополучный портал, но тот как назло не открывался. А гадская магия приближала свои холодные щупальца всё ближе. От осознания, что бесславный конец опять близок, стало так обидно, что неожиданно для себя всхлипнула от подступивших слёз.

Первым из ступора предсказуемо вышел Тайрин. На своей должности он точно оказался не за красивые глаза или фамилию.

Почти коснувшиеся меня щупальца наткнулись на выставленный им щит и лиера Сония дёрнулась, как от пощёчины.

— Не смей, — раздался холодный голос Тайрина. — Она ведь права, не так ли? Кто помог Сабрине бежать? — С нажимом спросил мужчина и я, и надеюсь не только я, кожей почувствовала, исходящую от него угрозу.

— Это не имеет значения, поганец поплатился за свою ошибку. — Нехотя бросила женщина, буравя меня испепеляющим взглядом.

Какая душевная всё же женщина. А тем временем она продолжила:

— Тайрин, ты должен будешь избавится от пигалицы, никто не должен узнать, что Сабрина запятнала свою честь и пыталась сбежать от жениха. Это бросит слишком большую тень на наш род.

— Вы слишком патриотично настроены, для матери умирающего ребёнка, лиера. — Заметила фея, тоже вышедшая из ступора.

— Это её долг. А ваш долг, вылечить её любой ценой. — Едко выплюнула она. Между строк огромными буквами светилось — вылечить и сдохнуть, во имя высшей цели.

— Так себе условия, не находите? — Ехидно уточнила фея, и отвернувшись от негодяйки, упорхнула к Сабрине.

— Это перебор даже для Вас, матушка. Коул уверял меня, что Сабрина не против этого брака и вполне довольна своей участью. И что я узнаю сейчас? — Лёд, звучащий в мужском голосе, казалось способен выморозить пространство за сотни метров вокруг. — С кем она убежала?

— Рен, соблазнил дуру, наобещал светлое будущее и потащил в захолустье на отшибе. — Мрачно ответила она. И на вопросительно вздёрнутую бровь Тайрина, пояснила: — Новый начальник её охраны.

— Что с ним? Он мёртв? — Также мрачно спросил Тайрин.

— Да, повалил её на землю, как какую-то крестьянку, закрывая собой. Если об этом узнает али Варн, он откажется от порченой девки.

— Какой мрак, — простонала я, стараясь не думать о подлости и непробиваемой жестокости женщины. Как так можно?

— Вам пора, лиера. Надеюсь, Вам хватит благоразумия не делать глупостей и не стараться покинуть свои покои, до моего возвращения. — Открывая портал за спиной женщины, всё тем же леденящим душу голосом произнес Тайрин.

Отправив лиеру Сонию порталом по всей видимости под домашний арест, лиер повернулся к нам и нервно дёрнулся, будто стараясь стряхнуть с себя налипшую мерзость.

— Дарина, сними, пожалуйста, метку с Сабрины, если у меня есть хоть какой-то шанс убедить её жить дальше, я обязан попробовать. Она единственное светлое, что есть в моей жизни. — Устало осел прямо на пол у кровати сестры, Тайрин.

Глава 23

— Ты же понимаешь, что физически она практически здорова? — В который раз повторяла Тайрину одно и тоже. — Её, как породистую овцу, продают на разведение, любимый умер, мать — стерва бездушная, конечно она жить не хочет. Поверь, я Сабрину понимаю, как никто.

— И?