моё раздражение, которое я столь старательно гасила всё это время, лишь усилилось. Несмотря на то, что прекрасно понимала, это — очередная поселившаяся во мне глупость и необходимо срочно от неё избавиться. Может, у меня гормональный сбой? Или же вчера принятые таблетки, содержащие успокоительное, оказали на меня прямо противоположный эффект? Хорошо бы они, а не… что? Я же не могу и впрямь испытывать ревность… или всё-таки могу? Никак иначе и не назвать лютое желание отобрать у генерального телефон, попросить девицу раз и навсегда забыть этот номер, а затем бесследно исчезнуть из нашей с ним жизни.

Сумасшествие сплошное!

Как выяснилось чуть позже, не только у меня одной.

— На чём мы остановились? — едва закончил длительный разговор с госпожой Ким, вспомнил о моём существовании Константин Владимирович.

Положив телефон на край стола, опять подошёл слишком близко. И пустую тарелку, которую я взяла в руки, чтобы убрать, у меня нагло отобрал. Тоже в сторону отставил. А у меня, похоже, начало входить в привычку вжиматься задней частью себя во всё подряд при его присутствии на уровне элементарного рефлекса, ведь я и в этот раз, обернувшись к нему лицом, сделала то же самое. Правда, врезаться не успела. Не в край стола. В его предусмотрительно подставленную ладонь. И если столешница зоны приготовления находилась на уровне чуть выше моей поясницы, то островок, где можно было поесть, по высоте — аккурат чуть ниже её. Поблагодарила бы за то, что помог избежать удара, но… ниже поясницы же! Тем более, что руку он и потом не убрал. Зато ощутимо сжал, после чего и вовсе к себе меня за мой зад придвинул. На этом тоже не остановился. Его рука сдвинулась дальше, приподнимая выше меня всю.

— Вспомнил, — усадил на стол, но и тогда дистанция между нами не осталась меньше. — На твоём заявлении на увольнение, — постановил, самым хамским образом устроившись между моих разведённых в стороны ног.

От неожиданности только и успела округлить глаза, да уцепиться за его плечи, чтоб удержать равновесие.

Особенно, душевное!

— Которое вы согласились принять, — напомнила.

Скорее себе, чем действительно ему. А то опять наш разговор куда-то не туда сворачивает…

— Да, это я тоже помню, — согласился со мной Константин Владимирович.

И мне бы порадоваться, раз уж все мои предыдущие сомнения на этот счёт теперь развеяны, но для данной эмоции в моём сознании банально не осталось никакого пространства. Там вообще ничего не осталось, кроме ощущения тёплых чуть шершавых пальцев, что сперва легли мне на шею, а затем заскользили по линии ключиц в направлении декольте. Перехватила за запястье скорее инстинктивно, нежели в реальном стремлении остановить. Даже если б в самом деле собиралась, едва ли мне бы удалось. Не только потому, что он сильней или мощнее, преимущество не на моей стороне. Если отринуть все условности, мне и самой ведь очень уж хотелось, чтоб он лишь продолжал. Слишком соблазнительным чувствовалось каждое прикосновение, порождающее мириады томных мурашек, расползающихся по коже.

— Значит, остаётся решить только по той части, где ты предложила забыть всё остальное, — вспомнил и об этом генеральный.

И как-то очень неправильно он это вспомнил. Вместе со словами, несмотря на мою хватку, подцепил стык верхней застёгнутой пуговицы рубашки на мне, слегка потянув. Тем более, что его действия сопровождало:

— С этим у нас с тобой определённо возникают проблемы, Юлиана, — обронил тихо-тихо, склонившись к моим губам. — Правда, сможешь забыть?

Где-то здесь от всей души пожелала себе глубокую и основательную амнезию…

Она бы мне очень пригодилась, чтобы напрочь забыть, как предательски срывается моё дыхание, сердце бьётся всё чаще и чаще вместе с усиливающимся ощущением на грани поцелуя, пока мужчина тянет стык рубашки на себя ещё настойчивее, а другая его ладонь ложится на моё бедро, скользит по внутренней стороне выше, и всё внутри меня сладко-болезненно сжимается в предвкушении… Жаль, амнезия так и не случилась. Зато случился звонок. От дизайнера. На телефон Константина Владимировича. Видимо, потому что мой выключен. Хотя и это меня не особо спасло. Хозяин гаджета тихонько выругался, прикрыв глаза. А стоило мне заметить номер, отпустить чужое запястье и потянуться к телефону, попытавшись заикнуться о том, что необходимо ответить, как аппарат оказался безжалостно отодвинут в сторону. Сам вызов — не менее безжалостно сброшен.

— Сперва ты ответишь на мой вопрос, Юлиана, — бескомпромиссно постановил генеральный.

Если бы это случилось полминуты назад, у меня наверняка не осталось бы выбора, и я бы созналась. В чём угодно. Да и если быть честной хотя бы с самой собой, то нет, действительно не смогу.

Как такое вообще возможно забыть?

Вот и мне не забывается, сколько не стараюсь.

Но «полминуты назад» истекли. А я сумела воспользоваться заминкой, чтоб слезть со стола. От самой себя спаслась в первую очередь, во избежание новых непоправимым ошибок. Стало легче заставлять разум концентрироваться на том, что куда безопаснее.

— Елена Анатольевна, наверное, приехала, — нашлась с первым пришедшим в голову предлогом, прикинув прошедшее время с момента нашей с ней договорённости. — Пойду, посмотрю.

И правда пошла. Недалеко.

— Босиком? — донеслось в спину мрачное.

На ровном месте запнулась. Мысленно чертыхнулась. Вспомнила об озвученном им когда-то предостережении.

Реально запрёт?

Ну, нет, быть такого не может!

К тому же…

— Это же не помешало вам обсуждать с госпожой Джи-Хе все достоинства симфонического оркестра, — огрызнулась нервно.

Да, слегка преувеличила. Конкретно про оркестр там не было ни слова, только про скрипку. Но суть-то всё равно одна! Почему ему можно с другими женщинами при живой и босой находящейся рядом мне чувствовать себя вполне свободным, а мне — нет?

Ответ, к слову, не заставил себя ждать.

— Через две с половиной недели господин Ким будет в Москве. Мы обсудим новые условия сотрудничества и продлим нынешние контракты, — отозвался Константин Владимирович, напомнив о том, что давно запланировано. — Эта дата совпадает с днём его рождения. Госпожа Джи-Хе решила устроить ему сюрприз, прилетела несколько дней назад на каникулы, чтобы успеть всё организовать. Попросила помочь ей.

А я опять чуть на ровном месте не запнулась, пока разворачивалась на услышанное.

На каникулы она, видите ли, прилетела!