Шрифт:
Закладка:
Это произошло три – нет, четыре – года назад. На ужине в честь последних достижений нескольких выпускников Виргинского университета. Стивен недавно выпустил четвертый бестселлер, Уэйд получил какую-то журналистскую награду. Подавали коктейли, и оба были навеселе. Стивен вел себя на редкость хвастливо, даже Кристин с трудом удерживалась от желания закатить глаза. Иногда он входил в подобное состояние, щеголяя фамилиями и между делом упоминая свое место в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс». Но она никогда не видела, чтобы он стремился кого-то унизить, – до того вечера.
И ему удалось сделать это в своем фирменном стиле, с помощью столь любимого им двусмысленного комплимента. Ехидная улыбка и похлопывание по спине, чтобы никто не понял, придирается он или хвалит. И какая-то фраза об Уэйде, что тот был самым талантливым у них в группе – чертово второе пришествие Эрнеста Хемингуэя – и, очевидно, самым мудрым, раз предпочел применять свой дар в журнальных статьях вместо погружения в глубокие воды литературного бассейна.
Сперва казалось, Уэйд воспринял ситуацию спокойно и со смехом поставил на стол бокал. Но все пошло под откос, когда он на весь бар объявил, что уж лучше работать каждый день над статьями, чем стать переоцененным писакой, ежегодно выдающим по четыреста страниц чепухи.
Кристи-Линн еще никогда не видела Стивена таким красным и испугалась, что он действительно может кого-нибудь ударить. Она встала между ними, пока ситуация не накалилась еще сильнее, и сообщила Уэйду, что полный коллег бар – не лучшее место для грязной зависти и ему, если он не может вынести успеха коллеги, стоило остаться дома. Уэйд сжал челюсти, и у него на виске яростно запульсировала вена. Так ничего и не ответив, он развернулся и вышел из бара. Кристин сердито смотрела ему вслед, но даже тогда какая-то часть ее понимала, что он прав, хотя и выразился неправильно и крайне не вовремя.
– Вот она! Мой любимый продавец книг!
Кристи-Линн повернулась и с изумлением обнаружила возле кассы Мисси с контейнером в одной руке и упаковкой пластиковой посуды в другой.
– Я не знала, успеешь ли ты пообедать, и решила занести салат. Как все идет? Ты…
– Кристин Ладлоу?
Голос Уэйда выбил ее из равновесия. Утратив контроль, она повернулась и столкнулась с парой пронзительных янтарных глаз. Уэйд оказался выше и неряшливее, чем она помнила, с плохо расчесанными волосами, ниспадающими на шею.
– Уэйд, – спокойно сказала она, потому что иного выхода уже не оставалось.
– Черт подери… Это ты. Я сомневался из-за коротких волос. Только не говори, что великий Стивен Ладлоу решил озарить Свитвотер своим присутствием.
– Разумеется, нет. Он…
Кристи-Линн осеклась, внезапно вспомнив о Мисси.
Уэйду же, казалось, было на все плевать, и он продолжал беседу, словно они находились в магазине лишь вдвоем:
– Должен сказать, тебя я ожидал сегодня увидеть в последнюю очередь. Я приехал за продуктами и увидел, что тут сменились владельцы. Повезло, а то пропустил бы новый роман твоего муженька. И очередной бестселлер. Сколько их теперь – десять, одиннадцать?
Уэйд говорил в шутливом, намеренно враждебном тоне, но сейчас Кристи-Линн слишком волновал факт, что буквально каждый взгляд в помещении оказался направлен на нее. Иронию такого масштаба было трудно даже осознать. Ее разоблачили в первый же день открытия ее прекрасного нового магазина, причем сделал это отмеченный наградами журналист, который ненавидел ее мужа.
– Кристи-Линн? – Мисси подошла поближе, пристально глядя на Уэйда. – Что происходит? Он тебе досаждает?
«Да, он мне досаждает». Именно это ей хотелось сказать, выкрикнуть. Но, прежде чем вступать в конфликт с Уэйдом Пирсом, стоит хотя бы узнать, что он делает в ее магазине.
– Я в порядке, – сказала Кристин, изображая спокойствие. – Это Уэйд Пирс, друг моего мужа.
– Твоего… – Мисси раскрыла рот, переводя взгляд с книги в руке Уэйда на лицо Кристи-Линн и явно делая выводы. – Но ты говорила, твоя фамилия Паркер.
– Да. Так и есть. – Кристи-Линн послала ей умоляющий взгляд. Все должно было случиться иначе, но раз уж так, придется платить по счетам. Но не здесь. И не сейчас. – Мисси, пожалуйста, давай я объясню все за ужином, но сейчас мне нужно отойти. Эйлин, справишься? – Не дожидаясь ответа, она кивнула Уэйду: – Пойдем.
В кафе она огляделась, убедившись, что никто не подслушивает, и повернулась к нему:
– Хорошо, что ты хочешь?
Семнадцать
Чего он хотел?
Хотел узнать, что жена Стивена Ладлоу делает в Свитвотере.
Сначала он сомневался, что это она. В основном из-за прически. Теперь она носила короткую стрижку с заправленными за уши волосами и темной прядью, ниспадающей на лоб. Ей шло. Как и тонкая блузка со свободной хлопковой юбкой. Кристин выглядела моложе, менее скованно, во всяком случае, пока не раскрыла рот.
Теперь она мрачно глядела на него, сложив руки на груди. Классическая враждебная поза. Но как можно ее винить? Сцена на университетском ужине вышла отвратительная из-за нескольких порций «Джеймсона», заказанных для него Симоной в баре. Она надеялась, это поможет ему расслабиться. Боже, как же она ошибалась.
Но виски не оправдание. Умный человек не стал бы связываться. Умный человек бы ушел. Но случилось иначе. Он не смог смолчать и в итоге нос к носу столкнулся с Кристин Ладлоу. Иногда он ее вспоминал – как она бросилась в тот вечер на защиту мужа, про жар в ее голосе, кинжалы в ее взгляде. Было неприятно, но, принимая заслуженную выволочку, Уэйд невольно задумался, сделала бы Симона для него то же самое, если бы они поменялись ролями. И через три года он получил ответ на этот вопрос. Нет.
Теперь судьба свела их вновь. Кристин продолжала угрюмо смотреть на Уэйда, дожидаясь ответа, хотя он даже вспомнить не мог, каков был вопрос.
– Слушай, если это насчет воссоединения, я…
– Как ты меня нашел?
Он уставился на нее с изумлением.
– Как я… Что?
– Можешь не прикидываться. Я знаю, где ты работаешь. Почему вы все просто не можете оставить меня в покое?
– Я не… Кто вы все?
Она подняла подбородок, и вернулись знакомые кинжалы.
– Если ты надеешься на разговор, то его не будет. Никаких эксклюзивов.
– Эксклюзивов? Кристин, я не представляю, о чем ты.
– Правда? Значит, ты приехал сюда в отпуск? Ведь Свитвотер – Мекка для журналистов с Пулитцеровской премией.
– Я получил не Пулитцеровскую премию, а премию Херста, и это было много лет назад –
