меня свои черные глаза.

В них столько всего – предупреждение, похоть, восторг, торжество. Данил не отпускает мой взгляд. Улыбается и медленно наклоняет голову ко второй ореоле. Прикусывает ее зубами и тянет на себя, пока я не издаю тоненький писк.

Он сидит на мне сверху. В одних боксерах, через которые я явно вижу, как он возбужден.

Выпрямляется и неторопливо осматривает мое тело. Ведет горячими ладонями по ключицам. Выше, чуть стискивая мою шею. Упирается большими пальцами мне в подбородок и заставляет приподнять голову выше.

Сглатываю. Начинаю дышать чаще. И непонятно от чего. То ли мне страшно, что он играет со мной как кошка с мышкой. То ли…

Мне нравится эта игра.

Сжимает одной рукой челюсть, сминая губы. Снова довольно улыбается, томно полуприкрыв глаза. И опять вниз.

Задевая соски. Приподнимая грудь. Сводя полушария вместе.

Ниже. Ныряет в углубление пупка.

А затем берется за платье, которое сбилось на талии.

У меня сердце в груди ходит ходуном. Я осознаю, куда все идет, но еще надеюсь, что магическим образом выкручусь и сейчас. Да, я понимала, что значило это его «или останься со мной».

Но не так же быстро!

- Дань, пожалуйста, - шепчу хрипло, стискивая шелковые простыни и с мольбой смотря в его глаза.

- Приподними попку, - он будто пребывает в трансе и совершенно не слышит меня.

Как достучаться? Как объяснить, что для меня это первый раз и я хочу, чтобы все было…как в сказке? Глупо, но я так хочу!

- Дань…

- Лера, - переводит на меня нетерпеливый взгляд, и я подчиняюсь ему.

Полуживое сердце трепыхается где-то в горле. По венам, вместо крови, циркулирует электрический ток. Я словно натянутая стрела и мне страшно. Я не готова быть храброй. Не готова не тупить. Не готова жить.

Не готова…

Даня же, тем временем, стягивает с меня мое платье. Откидывает его, не глядя, куда-то позади себя, оставляет меня лишь в белых ажурных трусиках, а сам, прикусив губу, просто сидит и смотрит на меня.

Прямо туда!

И от этого горячего, мужского взгляда я вдруг неожиданно ловлю жаркий тычок вниз живота. Тянет. Разливается горячей волной по ногам, а между ними пульсацией. Прикрываю глаза и, несмотря ни на что, пытаюсь достучаться до мужчины.

- Дань, я прошу тебя, давай немного подождём.

Но он только ведет пальцами по кромке моих трусиков и отвечает то, что я больше всего боялась услышать. Правду.

- Лера, это все равно произойдет.

Судорожно вздыхаю. Зажмуриваюсь, когда он начинает через кружево медленно натирать мой клитор.

- Так зачем попусту тратить время?

Парировать нечем, но я все равно пытаюсь быть хорошей девочкой.

- Я ничего о тебе не знаю.

- Главное знаешь, - отодвигает трусики в сторону и обжигает прикосновением мои нижние губки.

- А что главное? – нервно выдыхаю слово за словом.

Возбуждение уже начало коверкать мой голос, но я решила сопротивляться до последнего.

- Ты моя. Точка.

- Да?

- Да, Лер. Я так решил.

- Боже…

Шепчу и ладонями закрываю пылающее лицо. Данил же в ответ тихо смеется, а затем резко приподнимает меня и избавляет от последней преграды между нами. Раздвигает мне ноги и садится между ними, медленно скользя ладонями по внешней стороне моих бедер. До тех пор, пока не дотрагивается до моей девочки.

Шипит. Сдавленно матерится. И снова смотрит голодным взглядом прямо туда.

А потом начинает творить такое, от чего все мысли из моей головы вылетают со скоростью света. Бах – и в черепной коробке больше нет ничего, кроме огненного торнадо, что сносит все мои установки к чертям собачьим, оставляя за собой только выжженную пустыню, по которой летят эфемерные перекати-поле, вытканные из чистой эйфории.

Его волшебные пальцы разгоняют мой страх, вытравливают его, словно тараканов из каждого закутка моего сознания. А затем заставляют буквально сходить с ума в агонии накрывающей меня страсти.

Я чувствую, как становлюсь неприлично мокрой для него. Слышу, как он довольно урчит, понимая, что разжигает во мне пожар.

Вспыхиваю. Почти сгораю. Но в миллиметре от рая, меня окатывает с головы до ног ледяной водой.

Данил больше не прикасается ко мне. Его умелые руки больше не поджигают мои фитили. Не дотрагиваются до напряженных сосков, не мнут их, не оттягивают, не стискивают до сладкой боли. И вторая рука больше не порхает на моей киске, с каждым движением заставляя меня стонать громче и вскидывать бедра, показывая, насколько мне нравится то, что он со мной делает.

- Вернись, - не своим голосом, хрипло умоляю я.

- В этот раз со мной, Лер.

- Сейчас, - захлебываясь сбитым, тяжелым дыханием, приказываю я, - сейчас, Дань.

И в следующее мгновение я уже улетаю за черту. Всего пара движений пальцами и глаза мои закатываются. Тело дергается, не выдерживая разрушающей волны удовольствия.

- Моя…

Его шепот пробивает меня насквозь, пока я пытаюсь пережить сладкие спазмы оргазма. А затем замираю, наблюдая, словно со стороны, как Данил нетерпеливо стягивает с себя нижнее белье.

Его член вырывается наружу, и я судорожно прикусываю губу.

Господи, как он поместится во мне? Он же просто огромный! Толстый, с крупной головкой, весь перевитый венами. И подрагивает, когда Даня бросает на меня нетерпеливые голодные взгляды, пока берет с прикроватной тумбочки презерватив и разрывает фольгу зубами.

Раскатывает латекс, быстро проводит рукой туда-сюда по стволу, оглядывая меня всю. И в этот момент его выражение лица пугает меня. Оно слишком хищное. Жесткое. Алчное.

На задворках сознания звенит звоночек таймера. Главное блюдо приготовлено – пора подавать на стол.

Вот только он не позволяет мне погружаться в свои страхи. Все происходит так быстро.

Разводит ноги шире. Устраивается между ними. Плавным, но быстрым движением скользит по мокрым складочкам вверх-вниз головкой члена. А затем первый раз толкается в меня, пока я кончиками пальцев вывожу узоры на его стальном прессе.

Давай, Дань! – хочется орать мне, - Давай, иначе я очухаюсь и умру от страха!

Чуть покачивается. Закидывает голову и прикусывает губу от наслаждения, пока я прикрываю глаза, не в силах пережить чувственность момента. И наконец-то, склонившись надо мной, и жестко прихватив за волосы, Данил одним мощным рывком врывается в меня.

Стискиваю его руками и бедрами, изо всех сил прижимаясь к сильному телу. Всхлипываю от волны почти нестерпимой боли.

Мычу, впиваясь зубами в его надплечье. Чувствую, как с ресниц срываются соленые капли.

Замираем оба. Наши тяжелые