Теперь она задавалась вопросом, был ли этот блеск частью причины, по которой она не могла думать. Может быть, именно это вещество в воздухе, из-за которого люди теряли рассудок около этих существ.

Их размытые движения стали такими же пугающими, какими они были при первой встрече. Острозубые улыбки снова заставили её чувствовать себя неуютно. А состояние их одежды снова заставило Фрейю задуматься, почему с их вещами так плохо обращаются. Как и с её собственными.

— Вот, — сказал фейри, который подвёл её к столу. Он выдвинул стул для Фрейи и похлопал по твёрдой подушке.

— Сядь, Фрейя из Вулвича. Мы так мечтали о твоей компании.

Она села и уставилась на стол перед собой, всё ещё улыбаясь. Так она должна была выглядеть? Все смотрели на неё с пристальным вниманием, поэтому она решила, что это правильная реакция.

А затем, хотя она вспомнила, как рассказывала им тысячу историй, все они отвернулись от неё. Каждый фейри поглощал еду в своей тарелке и разговаривал друг с другом, бормоча, как будто её там даже не было.

Фрейя отчётливо помнила, как все они были очарованы её рассказами. Вот почему она так легко оказалась в ловушке. Она не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то хотел её послушать. Не говоря уже о том, чтобы уделять ей такое пристальное внимание.

Она всё время была в трансе? Всё это было придумано в её голове?

Холодный, влажный нос коснулся её колена. Фрейя оглянулась на фей, чтобы убедиться, что они не обращают на неё внимания. Но они выглядели так, словно вообще забыли, что она здесь.

Девушка пошевелила пальцами под скатертью, затем приподняла её. На неё смотрело черно-белое лицо.

Эрроу.

Она забыла о гоблине, который ей помогал. Тот, кто был в довольно обязывающей сделке, чтобы помочь ей найти сестру. Слава богу, он всё ещё был здесь, и феи его не убили.

— Молчи, — прошептал он. — Ты уже пришла в себя?

Туман давил на её сознание. Поднеся одно из зёрнышек к большому пальцу, она проломила его и помахала им у себя под носом. Затем кивнула. «Да.»

— Хорошо. Мы должны убираться отсюда.

— Я согласна с тобой. — Она кивнула в сторону стола, за которым сидела Весенняя Дева. — Но сначала мне нужно снять с неё флакон духов.

Эрроу ответил не сразу. Она посмотрела на него сверху вниз и увидела, что его глаза так расширились, что она могла видеть белые круги вокруг его зрачков.

— Что? — спросила она.

— Ты что, с ума сошла? Нам нужно уходить сейчас, или они снова наложат на тебя это заклятие, и мне придётся продолжать притворяться собакой в обозримом будущем.

Она не видела проблемы в том, что он собака. Он и был ею. Однако Фрейе не хотелось указывать на это, давая ему наслаждаться своей игрой и вести себя как любой другой гоблин.

Фрейя протянула руку под столом и пошевелила пальцами.

— Ты сказал, что поможешь мне. Мы заключили сделку.

— В этой сделке должен быть пункт о риске для нашей шеи, — прорычал он.

— Ну, этого нет. Так. — Она слегка наклонилась влево, чтобы он мог её видеть, и приподняла бровь. — Что выберешь, гоблин? Ты собираешься мне помочь, или я устрою грандиозную сцену, и тебе придётся бежать со мной и молиться, чтобы охранники не схватили тебя?

На этот раз она услышала рычание. Некоторые феи застыли, но, по крайней мере, никто из них не взглянул на неё.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — прорычал гоблин.

— Я её отвлекаю. Ты крадёшь флакон духов, когда она не смотрит.

— Ты уверена, что в этом суть весны? — Эрроу снова прикоснулся своим холодным носом к её ноге.

— Разве ты не знаешь? — Она заметила фей, которые зашевелились при звуке её голоса. Теперь они заметили, что она не смотрела вдаль, как должна была.

— Никто не знает, в чем суть любого двора, — ответил Эрроу. — Ходят слухи, что никто никогда не сможет найти их все.

Что ж, значит, ещё одна вещь, о которой солгал Король Гоблинов. Этот крысиный ублюдок.

Она оскалила зубы в злобном рычании.

— Просто сходи за флаконом. Я должна доверять своей интуиции.

— У тебя получится.

Эрроу исчез под столами. Кончик его хвоста с белым флагом развевался, когда он двигался между ног, направляясь к главному столу.

Она очень надеялась, что это правильно. Фрейя знала, что у неё не будет второго шанса угадать, в чём суть этого двора. Это был её единственный шанс.

Эрроу был уже близко к столу. Таким образом, шоу должно было начаться.

Сильно хлопнув руками по столу, она встала. Её стул завизжал о мраморный пол, и все феи в комнате замолчали. Все они повернулись как один и уставились на внезапно проснувшуюся смертную женщину.

— Фрейя? — спросила Весенняя Дева. Её лёгкий голос разнёсся по комнате, как воздух. — В чём дело, моя дорогая?

Фрейя всегда была ужасной актрисой, но ей нужно было попробовать. Эрроу был теперь так близко. Его хвост исчез под столом Девы. У неё будет только один шанс.

Она прочистила горло.

— Ты держишь меня под заклятием, Весенняя Дева, и я не ценю этого.

— Заклятие? — Дева засмеялась. — Я никогда не слышала о заклинании, которое заставило бы тебя насладиться нашей компанией. Моя дорогая девочка, ты здесь по собственному желанию. Ты попросила остаться, и мы помогли тебе всеми возможными способами. Разве ты не ценишь то, что мы тебе дали?

Газлайтинг. Дух пытался заставить её почувствовать себя виноватой за то, что она жаловалась на жестокое обращение.

Фрейя щёлкнула семечком и вдохнула едкий запах серы.

— Вы плохо со мной обращаетесь. Вы держите меня здесь в ловушке, пока я не знаю, каким путём я пришла, а каким могу уйти. Ты чудовище.

Другие феи ахнули. Некоторые из них прижали руки к сердцу, и все повернулись, чтобы посмотреть на Весеннюю Деву, на её реакцию.

Лицо Весенней Девы стало ярко-пурпурным.

— Чудовище, говоришь?

Над краем стола появилось лицо Эрроу. Что делал этот проклятый гоблин? Неужели он действительно думал, что сейчас лучшее время, чтобы украсть флакон духов? По крайней мере, заставь Весеннюю Деву встать первой!

— Да, — крикнула она, драматично взмахнув руками. — Я считаю, что ты монстр. Ты ужасное, отвратительное создание, которому нравится думать, что она красива. Но окружение себя красивыми вещами не делает тебя красивой. Всё, что оно делает, это подчёркивает исходящее от тебя уродство.

Может быть, это было немного чересчур. Глаза Весенней Девы открывались всё шире с каждым словом, и