хотя и не на столь большую сумму, вложены в одну из американских нефтяных компаний, функционирующих на арабском Востоке. А если учесть, что в последние годы арабские страны проявляют все большую решительность взять в свои руки природные богатства, то станет понятно, почему так печется «средний американец» господин Кестер об Израиле — ударной силе империализма на Ближнем Востоке.

Как противоречив господин Кестер в своих рассуждениях, мыслях и делах, так же противоречиво и все «молчаливое большинство» Америки. Вырвавшись из тисков нужды, имея чуть выше средних доходы, оно кажется самому себе свободным, получившим право на безоблачное существование. Но это мираж. Даже американцы «среднего класса» намертво зажаты в тиски крупных монополий.

Собственный дом, машина, мебель — вот то, чем особенно гордится средний американец в широком смысле слова и что составляет неотъемлемую часть его «паблисити». Но все это куплено в рассрочку, взаймы у торговых фирм. Внешняя солидность и респектабельность на деле оборачивается для среднего американца мучительной головоломкой, как выйти из положения при наступлении сроков по платежам, взносам в качестве налогов, платы за обучение детей и медицинское обслуживание.

Американцы слывут людьми, умеющими хозяйничать, считать деньги. Об этом они любят говорить сами. В семьях мы слышали расчеты хозяина — ремонт дома своими силами обошелся в 6 тысяч вместо 10 тысяч долларов, если бы обратились к подрядчику; жена научилась стричь детей — сэкономлено 100 долларов; муж чинит электроприборы — 300 долларов. Все это хорошо. Но неужели только любовь к физическому труду толкает американца многое делать самому. Не от хорошей жизни принялись даже далекие от бедности американцы сами ремонтировать дом, пылесосы, стричь детей. Стремительный рост цен на товары и услуги — причина этому.

«Чувство тревоги, вызванное войной, гражданскими беспорядками, инфляцией, растущей безработицей, охватило всю страну, — пишет журнал «Ю. С. Ньюс энд Уорлд рипорт». — Люди становятся более осторожными, неуверенными. Их заботит, как бы отложить на черный день, но у них нет уверенности, что растущая дороговизна не съест их сбережения».

Американцы «среднего класса» не любят говорить о сумме своего дохода. Правда, один из тех, у кого мы гостили, открыл нам свои карты, но попросил не называть его фамилию.

Назовем его условно мистер Икс. Он занимается частной практикой, что приносит ему 40 тысяч долларов в год. Супруга работает по 3—4 часа, получает 3 тысячи долларов в год. Таким образом, семья в течение года получает 43 тысячи долларов. Это приличная сумма. Но мистер Икс из нее вынужден уплатить ни мало, ни много 15 тысяч долларов налога! Сюда входит федеральный — 8 тысяч, штата — 5 тысяч и муниципальный — 2 тысячи долларов. Мистер Икс в 1967 году купил в пригороде дом из шести комнат за 39 тысяч долларов с рассрочкой на 25 лет. Ежегодно взнос без процентов составляет 1650 долларов, плюс 350 долларов по процентам, плюс страховка. Итак, выплачивая ежегодно более двух тысяч долларов за дом, он лишь через 25 лет станет полновластным хозяином дома. Кстати сказать, к тому времени дом ему уже будет стоить не 39, а почти 46 тысяч долларов. Но это не все. В рассрочку куплены машина, мебель.

— На питание уходит более одной трети нашего бюджета, — сетует на дороговизну супруга мистера Икса. — А цены с каждым месяцем растут.

В продуктовых магазинах то и дело слышны панические восклицания домохозяек, хватающихся за сердце перед новыми табличками с ценами. Только в 1969 году цены на продукты питания подскочили на 8,7 процента. Подобная картина и в промтоварных магазинах. Журнал «Ньюсуик» приводит следующую выдержку из интервью покупателя с корреспондентом:

— Три года тому назад, я покупал костюм за 48 долларов. А на прошлой неделе я заплатил за такой уже 110 долларов. Это невероятно!

Несколько лет тому назад проезд в вашингтонском автобусе стоил 15 центов, сейчас — 32. Стоимость проезда в нью-йоркском метро возросла в 2,5 раза и составляет 33 цента. В два раза возросли цены на воздушный транспорт и жилье.

Знакомство с американцем «среднего класса» показывает, что его круг интересов очень узок, он в основном сводится к деньгам, дому, семье. Собственный дом где-нибудь в зеленом пригороде — мечта. В каждой семье дом гостю покажут в первую очередь, все его комнаты и кладовые, бар и гараж, ванную и кухню. Непременно скажут, сколько он стоит и что они сделали в нем своими руками. Подвалы американских домов чистые, теплые, просторные. Там устанавливают теннисный стол и щиты с мишенью. Это для стрельбы из лука или метаний ракет с острым наконечником и пером в хвосте. Здесь много времени проводит семья. Загородные дома выше средних по доходам американцев, действительно удобны, хорошо спланированы, обставлены. Вокруг дома зеленые ковры зелени. Она тщательно подстригается: почти каждый вечер стрекочут машинки и сладко пахнет свежей травой. А ночью у двери зажигаются огни, они освещают номер дома, фамилию хозяина. Здесь после напряженного трудового дня, связанного с неистребимым желанием больше заработать долларов, американец отдыхает, расслабляется. Но этот отдых призрачный. Телевизор, который он включает дома, оглушает его рекламой, предлагающей, советующей, требующей купить и еще раз купить. Газеты вызывают тревогу сообщениями о внутренних и внешних проблемах страны.

Благополучие «среднего американца» не безоблачно. Нередки случаи, когда он, оказавшись не в состоянии рассчитаться по векселю, пополняет армию пролетариата. Неустойчивое экономическое положение вынуждает лавировать, ловчить, лицемерить. На словах он восхваляет американский образ жизни, в душе проклинает его. Американец среднего класса нередко ругает затеянную США войну в Индокитае, но… про себя, в семейном кругу. Открыто выступить — значит, вычеркнуть себя из среднего сословия, потерять доверие класса имущих. Поэтому такой средний американец предпочитает молчать.

Многие американцы не против негров. Но жить рядом с черным — значит, бросить вызов «обществу», поэтому каждый из них поступает так, как большинство.

«Понятие «средний американец», — пишет Майкл Харрингтон в книге «Другая Америка», — это заговор далеко не единомышленников, но людей, боящихся выйти за пределы своего круга». Вот на такое «молчаливое большинство» и полагается президент в своих действиях. «Они молчали, молчат и будут молчать, — читаем у того же М. Харрингтона, — так как не поднялись до верха, но и не опустились вниз. Они посредине реки…»

Не исключено, что водоворот американской жизни многих из них со временем прибьет к какому-то определенному берегу и они еще скажут свое слово. Недовольство, существующее в «молчаливом большинстве», значительно большее, чем кажется. Под внешне твердым земляным покровом — болото.

У нас после встреч и бесед сложилось довольно определенное впечатление об отношении американцев среднего класса к советским людям, к нашей стране. Многие говорили, что русские