– Нас известили, что отобрали сорок шесть штук по совпадению вводных в компьютерной базе. – Гектор созерцал стопки картонных папок, заполненных документами. – А здесь…

– Наша дежурная смена с семи утра ваш запрос обрабатывала, поднимала срочно дела из архива. Триста сорок шесть позиций.

Триста сорок шесть!

Катя обошла тележки. Гектор положил на стол пакет с перекусом и бутылку минералки, что прихватил с собой из машины, снял пиджак – рукава его белой рубашки снова были засучены. И начал сгружать папки с тележек на столы. Катя тоже засучила рукава своей белой хлопковой рубашки, которую дома надела вместе с льняной футболкой и синими льняными брюками.

– Под чутким руководством сведущего опытного человека, истинного полицейского профи, трудимся сообща. – Гектор декламировал, словно стихи Маяковского, и складывал папки стопкой. – Катенька, приказывайте, с какого конца нам начинать, чтобы не погрязнуть в архивной трясине.

Катя занялась сортировкой уголовных дел – некоторые были толстые, другие вообще многотомные, третьи – тоненькие: всего несколько бумаг подшито. Она отобрала сначала многотомные, их оказалось двадцать девять. Гектор сложил эти дела отдельными стопками на свободном столе.

– Гек, нас в каждом деле интересуют первые страницы. Протокол осмотра места происшествия и первичные рапорты. Если что-то мы в них найдем, уже дальше будем изучать весь том или все тома, если их несколько.

– Понял вас, фильтруем контент по таким параметрам. – Гектор придвинул к столу с многотомниками два стула – рядышком, они уселись с Катей и голова к голове начали «фильтровать контент».

Деревянный дачный дом… Возгорание… два обгоревших мужских трупа…

Жертва привязана к кровати, ей нанесено два удара топором с повреждением грудной клетки…

Проникновение на застекленную террасу деревенского дома… удушение… пожар…

Убийство потерпевшего и его сожительницы с помощью топора пришедшим в гости другом потерпевшего на почве совместного распития спиртных напитков… Оба трупа обнаружены на террасе загородного дома в Перхушково…

Катя читала свой контент – Гектор свой, но он то и дело заглядывал в ее уголовные дела, приближая к ее лицу свое. Она ощущала его дыхание. Он не выказывал никаких признаков разочарования из-за того, что дел оказалось в несколько раз больше. Напротив, он излучал активность. Положил руку на спинку стула Кати.

Через три часа чтения лишь первых документов в архивных делах у Кати от сидения на жестком стуле заломило спину. Вводные данные совпадали, но пока лишь фрагментарно. Самые распространенные теги из компьютерной базы данных – «убийство», «топор», «пожар».

Однако по таким тегам они к концу третьего часа отфильтровали почти все многотомники и принялись за толстые уголовные дела в одном томе.

«Рубленые раны лица…» Катя, прочтя это в рапорте, что открывал очередное дело, напряглась. Такого еще не попадалось. Она перевернула страницы – протокол осмотра места происшествия и фототаблица. Жуткие снимки… Не только рубленые раны лица, но и отчлененная голова. Убийство супругов в деревенском доме с целью ограбления…

Катя вспомнила Мосиных. И стала внимательно читать документы. Но больше не обнаружила никаких совпадений со словами тромбониста Зарецкого.

Пожар…

Топор, орудие убийства…

Жертва привязана обрывком электрического провода к стулу…

У Кати начало троиться в глазах от вводных.

Гектор поднялся со стула, потянулся всем своим мускулистым сильным телом – как тигр.

– Перерыв, – объявил он. – Мозги вянут от недоедания.

Катя тоже встала, прошлась по кабинету, потерла кулаком спину. Гектор подошел к ней сзади, обнял и наклонил ее сначала чуть назад, затем вперед, вбок, он двигался и сам в таком ритме. Затем медленно провел двумя пальцами по ее позвоночнику – от шеи до поясницы, легонько нажимая, словно перебирая, разглаживая позвонки. Его рука замерла. Катя покосилась на него – Гектор Шлемоблещущий, до копчика, что ли, твой массаж?

Однако Гектор не решился – отпустил свою добычу. Распечатал пакет с едой. Катя достала пачку антибактериальных салфеток, протерла руки от архивной пыли, вручила салфетку Гектору. Они сдвинули дела и занялись круассанами и сэндвичами, запивая их минералкой из одной бутылки. Из горла.

Затем вернулись к чтению.

Кипа проверенных уголовных дел медленно, но неуклонно росла. За окном уже багровел закат. День клонился к вечеру, когда они закончили и с толстыми однотомниками. Однако впереди их ждала гора тоненьких папок. Катя пока не знала, что это – либо приостановленные по каким-то причинам дела, либо другие висяки, где расследование заглохло, либо что-то еще.

Рубленые раны лица… Женщина, связанная бельевой веревкой… Убийца, ее муж, задержан…

Пожар… деревянный сельский дом с террасой сгорел дотла…

Теги все повторялись, вводные совпадали, однако не приближались ни на йоту к картине, описанной тромбонистом Зарецким в его странном состоянии шока после удара молнии. Катя уже всерьез сомневалась – не призрак ли они ищут на пожелтевших страницах? Гектор убежден, что парень что-то видел. Но даже если это правда, совпадала ли картина в реальности с его описанием? Вчера в больнице он сказал им, что ничего не помнит. Но они все равно упорно ищут, копаются в ворохе жутких фотографий с мест старых происшествий, где изуродованные тела, сожженные трупы, хаос, смерть…

За окном сгущались августовские сумерки. Гектор включил в кабинете свет. Они читали, читали… Оба уже вконец обалдели от обилия пустой ненужной информации.

В восемь вечера в кабинет заглянул сотрудник архива.

– У вас полчаса и закругляйтесь, – объявил он. – Мы посменно. Ночная дежурная смена работает по новому запросу. Старый, даже по тридцать шестой форме, уже недействителен. Новые правила. Так что вам придется покинуть архив.

– Ничего, Катенька, я потом новый запрос организую. А что не успеем отфильтровать сегодня, попрошу сохранить в накопителе, – утешил Гектор Катю. Однако сам он выглядел озадаченным новыми правилами.

Стопка тоненьких папок, казалось, даже не уменьшилась. Катя прикинула – дел пятьдесят еще.

– Ну, тянем наудачу, как в картах, – усмехнулся Гектор. – У вас рука счастливая? У меня точно нет. Выбирайте вы. Каждому по две карты… то есть корочки с бумаженциями. Тройка, семерка, туз… перебор!

Катя подошла к кипе и вытянула из середины два дела. Затем снизу с силой вытащила одно и сверху сняла еще папку. Два дела протянула Гектору. Два забрала себе. Неумолимый архивариус снова возник на пороге и указал на часы на стене – цигель-цигель…

Гектор переворачивал страницы. Лицо его выражало глубокое разочарование. Совпадение вводных, но, увы, полный облом.

Катя взяла свою тоненькую папку. Открыла без энтузиазма. Первым, как всегда, шел рапорт. Чуриловское ОВД. Сначала она не отреагировала. Но затем…