— Пробовал поговорить с ними наедине? — интересуется Эдвард.

— Пробовал, но ничего не вышло.

— И что ты собираешься делать? Роуза и Перкинса надо как-то помирить, а иначе вы и правда будете вынуждены распустить группу.

— Не знаю, брат, — пожимает плечами Терренс. — Но группа развалится на глазах… А незадолго до твоего с Наталией прихода мне позвонил Джордж, наш продюсер и менеджер, занимающийся делами группы. Он сказал, что если в ближайшее время мы не начнем писать песни, то студия звукозаписи расторгнет с нами контракт. И тогда с полной уверенностью можно сказать: «Прощай, всемирная слава!»…

— Но ведь вы уже написали какие-то песни! Предъявите тексты Джорджу, и пусть он их прочитает.

— Показать пару незаконченных песен, которые стыдно выпускать? Этого недостаточно! А большего у нас нет! Что я могу сделать, если группа отказывается работать? А тянуть ее один мне уже, если честно, надоело. Сегодня я твердо решил, что больше не буду бегать за этими двумя и умолять их помириться. Хватит! Я уже устал!

— Но ты же не собираешься забыть о своей мечте стать музыкантом, даже если группа распадется?

— Конечно, нет. Даже если Питер и Даниэль не смогут найти какой-то компромисс, и наша группа распадется раз и навсегда, то я буду искать другие пути, чтобы пробиться в мир музыки. Мы тут с девчонками говорили об этом и уверены, что студия не захочет расторгнуть контракт со мной, и мне предложат записать сольный альбом. А уж поверь мне, на этот раз шанс реальный! «Five Seconds Records» — один из самых известных лейблов у нас в стране, который работает с самыми лучшими артистами. Они уж точно помогут мне начать карьеру музыканта и осуществить свою мечту, от которой я не собираюсь отказываться из-за двух балбесов.

— Это правильно! Здорово, что ты не теряешь позитивного настроя. Уверен, что студия реально не отпустит тебя и предложит контракт как сольному артисту. Жалко будет, если вы с ребятами распустите группу. Но чувствую, что эти двое не слишком-то ею дорожать, если не хотят даже попытаться спасти ее.

— Мне тоже жаль, но зато я никогда не забуду наш тур с «The Loser Syndrome»… — скромно улыбается Терренс. — После него я окончательно убедился в том, что хочу стать именно музыкантом. Огромная сцена, куча людей, дорогущая электрогитара, безумно классный звук, оглушительные визги… Класс! До сих пор мурашки по коже бегут от тех воспоминаний…

— Мы уверены, что ты еще заставишь мир говорить о тебе и убедиться в том, что тебе было суждено стать музыкантом, — с широкой улыбкой гордо говорит Ракель.

— Есть люди, которые мотивируют меня на это.

Терренс с легкой улыбкой проводит рукой по щеке Ракель, пока та на секунду кладет голову ему на плечо. Наталия же в этот момент становится довольно грустной и с тихим вздохом опускает взгляд на свои руки. А пока Эдвард нервно дергает ногой и смотрит на нее вроде с жалостью, а вроде бы с обидой, блондинка быстро осматривается вокруг и решает заговорить:

— Да, кстати, ребята, а где ваши служанки?

— Мы отпустили их на пару дней, чтобы они повидались со своими семьями, — скромно отвечает Ракель.

— Они и так не видят свою семью неделями, — добавляет Терренс. — Так что мы решили дать им немного свободного времени.

— А я думал, вам надоело то, что они вечно все о вас знают и обсуждают вашу жизнь, — шутливо отвечает Эдвард. — И решили уволить их.

— Мы — известные личности, Эдвард, и уже давно привыкли к тому, что нас обсуждают, — дружелюбно говорит Ракель, сделав небольшой глоток сока. — Главное, что служанки хорошо делают свою работу, и мы платим им потому, что они этого заслуживают.

— А вы справитесь без прислуги? — сделав глоток сока, дружелюбно интересуется Наталия. — Мне кажется, что вы уже отвыкли от таких домашних обязанностей, как уборка, готовка, глажка и прочие вещи.

— Может быть, за нас все это делает прислуга, но я могу справиться с этим и сама, если это будет нужно, — скромно смеется Ракель. — Мы часто отпускаем служанок домой, и я совершенно спокойно могу приготовить что-нибудь, убраться дома, постирать одежду и погладить. Это совсем не сложно. Просто из-за работы у нас не всегда хватает времени на это дело. И мы вынуждены обращаться к помощи горничных.

— Просто ты выросла в обычной семье, где не было служанок. И твои дедушка с тетей с детства приучали тебя к порядку и учили заниматься домашними делами.

— Да, они оба многому меня научили…

— Кстати, как они поживают? Ты часто навещаешь мистера Кэмерона и говоришь с Алисией?

— Я не забываю о дедушке и помогаю ему с домашним хозяйством или покупаю что-то. А с тетей иногда говорю по телефону и рассказываю ей, что здесь происходит.

— Она не хотела бы как-нибудь приехать сюда и провести время с тобой?

— Тетя Алисия сказала, что приедет как только у нее будут свободные деньги и время.

— Ну думаю, на твою с Терренсом свадьбу она обязательно приедет.

— Разумеется. Они с дедушкой с нетерпением ждут моей свадьбы. И были ужасны рады, что я сообщила им о своей помолвке.

— Круто!

— Но пока что тетушка занята удочерением девочки из приюта. Сказала, что ей осталось совсем немного, и моя тетя сможет забрать ту малышку к себе.

— Думаю, она будет прекрасной мамой, — с легкой улыбкой говорит Наталия. — Алисия ведь такая добрая и заботливая… Она всегда относилась к тебе как к своей дочке.

— Мне уже не терпится познакомиться с этой девочкой, которая должна стать моей кузиной.

— Скоро, дорогая, скоро.

Наталия и Ракель продолжают тихонько говорить на какие-то свои темы, а Эдвард решает поговорить про свою семью с Терренсом, чуть наклонившись к нему через стол.

— Эй, Терренс, а как там наша мама поживает? — интересуется Эдвард. — Я ужасно скучаю и очень хочу повидаться с ней.

— Мама поживает хорошо, — слегка улыбается Терренс. — Кстати, она очень много спрашивала о тебе и тоже очень скучает. Беспокоится, что ты пропал и уже очень давно не навещал ее.

— Я как раз хочу поехать к ней на днях в гости и поболтать. А еще просто мечтаю съесть пару ее потрясающих пончиков, которые она готовит просто изумительно. Только и думал о ее сладостях, пока был в отъезде…

— А ты сладким-то не злоупотребляй, братик, — хитро улыбается Терренс. — Знаешь, какая большая задница у тебя будет, если ты будешь много есть.

— У тебя-то она не стала