Шрифт:
Закладка:
Не отводя взгляда, мистер Деверелл медленно провел мокрым пальцем по ее нижней губе, покрывая влагой, а затем наклонился и слизал сок, который по ней размазал.
Ее внутренние мышцы сжались.
– Амброзия, – пробормотал он и снова мягко провел языком по ее нижней губе.
У Корвины голова шла кругом от ощущений. Они соприкасались носами, грудь у обоих тяжело вздымалась, зрачки расширились, его губы разомкнулись возле ее губ.
– Ведьма, – пробормотал он так близко, что она почти ощутила прикосновение губ.
– Дьявол, – прошептала она, глядя, как его глаза вспыхивают пламенем, чувствуя, как значительная выпуклость упирается ей в живот прямо там, где в глубине трепетало тепло.
Грохот в другом ряду заставил их отпрянуть друг от друга.
Быстро осмотревшись, мистер Деверелл выдохнул и провел руками по волосам. Долгое мгновение он просто дышал, будто пытаясь взять себя в руки. А затем отступил назад, нацепив на лицо непроницаемую маску и стиснув челюсти.
– Мы не можем допустить, чтобы это повторилось, мисс Клемм. Вам понятно?
Корвина шумно сглотнула.
– Да, мистер Деверелл.
Не сказав больше ни слова, он развернулся и ушел, забрав с собой заряженную напряжением ауру.
Корвина прислонилась спиной к стеллажу, прижав ладонь, которую он держал, к груди и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, не обращать внимания на покалывание во рту и напрячь мышцы между бедер. Она не знала его, не знала, кто он такой. Он мог быть злодеем. Мог быть в ответе за исчезновения или как-то связан с ними. И он был ее преподавателем. Она не могла рисковать всем из-за него, он сам так сказал. Это ее новое начало, и, учитывая свое прошлое, она не могла рисковать. Не сейчас.
Веренмор был для нее чистым листом, а Вад Деверелл – зловещим предзнаменованием.
Глава 7
Корвина
− Давайте поговорим о смерти, согласны?
Мистер Деверелл обогнул свой стол и подошел к доске в передней части класса, держа в левой руке маркер без колпачка. Он поднял руку и принялся писать, не прекращая говорить. Корвина с удивлением заметила, что он левша. Возможно, она подсознательно посчитала его правшой из-за того, как ловко он на днях ласкал ее правой рукой в библиотеке.
- D-A-N-S-E. M-A-C-A-B-R-E, – он низким голосом произнес буквы, которые жирно вывел на доске, а затем повернулся к аудитории. – Danse Macabre. Кто-нибудь может сказать мне, что это такое?
Одна из девушек с первых рядов нерешительно подняла руку, и он ответил ей кивком.
– Да, мисс Торн?
– Пляска смерти?4 – произнесла она тоном, прозвучавшим скорее вопросительно, нежели утвердительно.
– Верно. – Мистер Деверелл обвел взглядом освещенную солнцем аудиторию и студентов. – Идея возникла во времена позднего Средневековья, и заключается она в том, что смерть универсальна: независимо от вашего места в жизни, положения или богатства, в конце концов вам все равно придется плясать со смертью. Довольно красивая мысль, хоть и жуткая, не правда ли?
Такой она и была. Страшно красиво и ужасно жутко, что в конце ко всем приходит смерть.
– Позднее эта идея оказала влияние на искусство, музыку и литературу, – продолжил мистер Деверелл, поигрывая маркером, зажатым между указательным и средним пальцами. – В литературе, в частности, она послужила аллегорическим приемом, приведшим к использованию многочисленных мотивов для представления и даже предопределения смерти в произведениях. А теперь закройте глаза и подумайте о смерти. Какой образ первым приходит на ум?
Корвина огляделась и увидела, что все закрыли глаза, как раз в тот момент, когда на ней на долю секунды задержался его взгляд – разгоряченный, чувственный и всецело запретный взгляд, а затем устремился дальше. К счастью, Джейд вышла в уборную и ничего не видела.
– Мистер Морган? – спросил он парня, сидящего возле окна.
– Черепа, – ответил тот.
Мистер Деверелл кивнул и отвернулся записать слово на доске в начало маркированного списка.
– Еще.
– Коса? – подал кто-то голос.
Мистер Деверелл пожал плечами.
– Да, но в зависимости от контекста. Если речь о старухе с косой, то да. Еще.
– Вороны, – предложил Джакс, одарив Корвину ехидной улыбкой.
Рука мистера Деверелла замерла над доской, а затем он записал и это слово.
– Да. Вороны во многих культурах считаются символом смерти, а также служат предвестниками бед. В основном они встречаются в готических мотивах в литературе.
– Могилы.
– Да. Еще.
– Скелеты?
– Пойдет к черепам. Еще.
Следующие несколько минут Корвина делала заметки в своей старой пожелтевшей тетради, оставив группу отвечать на вопросы.
Когда доска была вся исписана, мистер Деверелл наконец-то повернулся к аудитории.
– Смерть завораживает. Она – единственное, что неизбежно в жизни, но большинство людей тратит свою жизнь на то, чтобы от нее убежать. Смерть персонажа может стать самым мощным оружием в арсенале автора, но использовать его нужно с большой осторожностью. Я хочу, чтобы вы написали творческое эссе о смерти. Сделайте его впечатляющим. Неожиданным. Непредсказуемым для меня. – Он обвел всех присутствующих взглядом. – Напишите о естественной смерти, убийстве, самоубийстве или о чем-то еще. Подумайте. Я хочу прочесть и остаться под впечатлением. Работы должны быть сданы через четыре недели.
Словно по команде прозвенел звонок, и все принялись собирать вещи. Корвина увидела, как девушка с первых рядов, имя которой она не помнила, подошла к мистеру Девереллу, прижав к груди книги. Она наблюдала, как жестко он держался, слегка отстранившись от нее, пронаблюдала за рьяным языком тела девушки и сразу поняла, что это была его очередная поклонница. Боже, такое ощущение, что для него был накрыт шведский стол из поклонниц, среди которых можно было выбирать, невзирая на правила.
Коря себя за то, что втайне вожделела мужчину, которого вожделела половина университета, Корвина убрала тетрадь в сумку и пошла по ряду, неотрывно глядя на дверь.
Она почувствовала на себе его взгляд, но вышла из аудитории, не поднимая головы. Он смотрел на нее, смотрел постоянно, а потом ожидал, что она останется невозмутимой или будет думать рационально, когда они сталкивались. Это невозможно. Что-то между ними – химической, эмоциональной, психологической природы, – она не знала, какой именно, – сливалось воедино, словно расплавленная лава и горячий пепел, порожденный непредвиденным для них обоих извержением.
Настал еще один прекрасный день, но разум Корвины был затуманен. Она не понимала, почему мистер Деверелл так сильно на нее влиял, почему одна только мысль о том, что он стоит так близко к другой девчонке, отзывалась жгучим чувством внутри. Она не знала его. Он не знал ее. Но между ними что-то было, нечто, что почти ощутимо
