лет на эту планету зеленые человечки, нашли бы остатки засохшей древесины и долго бы размышляли о сакральном смысле своей находки. В такой ситуации ведь ужасно не само получение кармического наказания в виде баобаб-преобразования, а отсутствие возможности что-то исправить, измениться, стать лучше. Появись такой баобаб на обычной живой планете, он мог бы расти и развиваться. Со временем, укрыв в своей листве стаю птиц от зноя или послужив каким-то иным целям, стал бы лучше и заслужил новое перерождение, и так далее… по цепочке. В этом на мой взгляд и заключается основная проблема многих людей. Они сами отказываются от возможностей стать лучше, лишают свою жизнь смысла, превращают себя в баобаб на куске камня, даже не становясь им.

Направляясь спать, я все еще не мог выбросить эти мысли из головы. Когда я думал, что всему виной инопланетный корабль все было проще и понятней. Мой мир сводился к нескольким простым правилам выживания. Но если Валера действительно прав, то я очень хочу найти того, кто в ответе за Катастрофу. Не уверен, что смогу как-то исправить ситуацию, но докопаться до правды теперь дело принципа. Надеюсь, это желание никогда не пойдет в разрез с главной задачей: оберегать людей, находящихся в моей зоне ответственности. Сейчас там всего три человека. Валера всегда сам по себе. Он взрослый человек и отвечает за себя сам. Маша пока была для меня чужой. Я слишком мало о ней знал, возможно позже что-то измениться, но не сейчас.

В комнате было темно. Даже когда глаза привыкли, я мог различать лишь смутные очертания предметов. Односпальные металлические кровати стояли вдоль дальней от входа стены. Между ними виднелись высокие силуэты шкафчиков. Все кровати, кроме двух крайних справа, пустовали и их тонкие трубчатые скелеты были различимы даже в такой темноте. Самая крайняя от стены кровать оказалась занята. Вика, похоже, уже спала, завернувшись в один из спальников, которыми нас снабдила Маша. Подойдя к своей кровати, я осторожно, стараясь не производить шума, разделся и стал укладываться. Сетка предательски заскрипела. Вика заворочалась на своей кровати и сонным голосом спросила:

— Марк, это ты?

— Да, я. Спи, все хорошо.

Девушка, что-то сонно бормоча, отвернулась к стене посильнее натянув на себя спальник. Тот не был застегнут как положено. Она просто использовала его в качестве одеяла. Возможно мои глаза совсем привыкли к темноте, а может мое зрение резко обострилось, но в образовавшейся щелке я увидел белую полоску обнаженной кожи. Я не мог заставить себя оторвать взгляд, который скользнул по спине от лопаток вниз, задержался на изгибе бедра и опустился до самой лодыжки. В таком неверном свете я мог многое нафантазировать, но мне показалось, Вика была абсолютно обнаженной под спальником. Мое сердце гулко застучало в груди. Того и гляди разбудит спящую. Я сглотнул, стараясь успокоить свое воображение. Приподнялся с кровати и аккуратно поправил задравшийся край спальника. После чего улегся на кровать и слушал, как удар за ударом мое сердцебиение успокаивается. Я не заметил как уснул.

Сон накатил резко, словно периода засыпания совсем не было. Видимо, перегруженное информацией сознание решило внезапно отключиться. Я шел по темным сырым коридорам с низко нависающим потолком. Сначала мое передвижение было свободным, но через какое-то время начало ощущаться сопротивление, будто я шел сквозь воду. Мне вдруг стало невыносимо страшно и на самой границе слуха появились тихие монотонные звуки. Потом я отключился. Словно провалился в сон внутри сна, только самого сна как такового не было. Я ощущал время, находясь без сознания во сне, но так как ничего не происходило, то мне стало невообразимо скучно. В следующий момент я очнулся. Вокруг был тот же коридор, но стены стали каменными и где-то сверху, вместо потолка, появилось голубое небо. Я не мог его видеть, но чувство, что оно там, не покидало меня. Идти стало легко и я даже попытался побежать. Через несколько мгновений пришлось остановиться, так как коридор разветвлялся и стало ясно, что вокруг меня лабиринт. Но теперь мне казалось все это занятным и забавным занятием. Такая интересная задачка. Та давящая тяжесть низкого потолка пропала, как и скованность движений. Я подпрыгнул и взмыл в небо. Под ногами раскинулся огромный каменный лабиринт. Мне легко удалось найти правильный путь, как на детских картинках с нарисованным лабиринтом. Рассмеявшись, я вдруг проснулся в своей кровати. Настроение было отличным, я чувствовал что выспался, но немного пугало то, что во сне я оказался без сознания. Очень не приятный опыт. Вокруг было темно, и я решил еще поспать и тутже отрубился, словно кто-то щелкнул тумблером.

Проснувшись утром, я обнаружил что нахожусь в комнате совсем один. Вещи, снятые мной на ощупь и брошенные на соседнюю кровать, были аккуратно сложены и лежали на стуле, который появился с торца моей кровати. Шкафчик у первой кровати был слегка приоткрыт и я видел, что внутри находятся какие-то вещи. Видимо, Вика разложила их для удобства. И снова я обратил внимание, как аккуратно все сделано, как малейшие детали придают этому уголку солдатской казармы уют и комфорт. Где-то в груди потеплело и одновременно с этим захотелось немедленно что-то делать. Не важно что, действовать незамедлительно, решать сложные вопросы, строить и тут же разрушать города. И все это с непременной улыбкой на лице.

Но прежде чем браться за какую бы то ни было работу, нужно умыться. Или даже принять холодную ванну в озерце, что находилось через крохотный лесок от ангаров. Найдя в сумке, которую кто-то предусмотрительно забросил в мой шкафчик, небольшое полотенце, я взял комплект чистого белья и направился на водные процедуры.

Проходя мимо кухни, я услышал, что там гремят посудой, но не как слон в посудной лавке, а очень скромно, можно сказать шепотом. Выйдя на свежий воздух, я только тогда осознал, что еще совсем раннее утро. Кроме нас с Викой все еще спали. Не сбавляя хода, дабы не растерять настрой, я легкой трусцой добежал до озера. Найдя расчищенный широкий спуск, я разделся и вошел в воду. Озерцо было шириной метров пятьдесят, может чуть больше. По берегам заросли камыша, но середина совершенно чистая ни кувшинок ни водорослей. На противоположном берегу от воды поднимался легкий туман и уползал в камыш, отчего тот выглядел, словно воткнутый в вату. Вода оказалась на удивление теплой, и я решился на небольшой заплыв туда и обратно. Бодро размахивая руками и довольно фыркая, я слегка запыхался и вернулся к своему берегу. Подняв