себя, чтобы воплощать обоих соперников. Его психика стала полем сражения[67]. То, что не нравилось Стиву в брате, сделалось тем, что он не невзлюбил в себе. Если бы Стив продолжал двигаться по тому же пути, в конце концов он погрузился бы в депрессию.

Терапия Стива продвигалась быстро. Мы сосредоточились исключительно на неразрешенной скорби о брате и завершили работу за четыре месяца. На одном из наших последних сеансов Стив рассказал о том, как он смотрел на привлекательную женщину и пытался избавиться от вожделения к ней. Он ударил себя в грудь, как будто обращаясь к внутреннему психическому двойнику брата, и сказал: «Оставь меня». Это чрезвычайно ободряло, потому что указывало на то, что Стив в конце концов не просто рационально понял психический процесс идентификации: он понял ее динамику на уровне переживаний.

В случае Стива обнаружить нездоровую идентификацию было просто, потому что он подробно изложил реальные факты своей истории. Иногда идентификация формируется на основе психической правды или мифа. Однажды я столкнулся с пациентом, который был чрезвычайно осторожным[68]. Его робость происходила из раннего детства, когда он подвергся радиационному облучению по причине проблем с вилочковой железой. Чрезмерно опекавшая его мать постоянно беспокоилась о здоровье сына. Она заставляла его все время носить головной убор, чтобы уберечься от солнца, так как он уже получил избыток рентгеновских лучей в больнице. В процессе анализа мой пациент стал проявлять интерес к своему заболеванию и истокам такой назойливой заботливости у матери. Он навел некоторые справки и выяснил, что на самом деле болел его младший брат! Мой пациент не страдал заболеванием вилочковой железы, но он действительно испытывал душевные муки в тот период, когда мать пренебрегала им, заботясь о его брате. В отчаянной бессознательной попытке завоевать ее любовь он приписал себе болезнь брата. Быть больным и нуждающимся в опеке означало завоевать материнскую любовь – точно так же, как для Стива стать плейбоем означало добиться внимания родителей.

Когда горе оборачивается депрессией

Ясно без слов, что депрессию вызывает комбинация многих факторов: психологических, физиологических, биохимических, генетических и психосоциальных[69]. Здесь я сосредоточусь на депрессии, возникающей из-за неразрешенного горя. Людей, страдающих от такой депрессии, я называю «поглощенными горем».

У поглощенных горем нет ощущения, что источником их проблемы является неразрешенное горе. Стив искренне убедил себя в том, что он оправился от смерти брата и эта утрата не имеет для него последствий. Это произошло потому, что он, всецело отождествил себя с психическим двойником брата, вобрав в себя и то, что ему нравилось в брате, и то, что он ненавидел в нем. Такой процесс известен под названием «полной идентификации». При неосложненном горе идентификация, наоборот, осуществляется избирательно, и близкие люди покойного приписывают себе достойные, обогащающие их черты умершего. Обычно свидетельства полной идентификации более неуловимы, чем это было в случае Стива.

Депрессия – это невыраженный гнев, обращенный вовнутрь. Поглощенные горем направляют внутрь себя как гнев, который они адресуют утраченному человеку, так и вызванную этим гневом вину. Главный вопрос работы горя – сможем ли мы примириться в утраченными отношениями, перестать проигрывать их и двинуться дальше – оказывается мучительным для поглощенных горем. Он становится вопросом «А стоит ли жить» – как у шекспировского Гамлета, наиболее известного литературного героя, поглощенного горем.

Быть или не быть – вот в чем вопрос,

Что благороднее: в уме сносить

Судьбы враждебной стрелы и каменья

Или вооруженным противостояньем

Несчастий море одолеть[70].

Сновидения

Зачастую у поглощенных горем сюжетная линия сновидений отражает их внутренние конфликты, возникающие вследствие приписывания себе как привлекательных, так и вызывающих ненависть черт утраченного человека. Джейсону приснилось, что он одет в прекрасный костюм, который на самом деле принадлежал его умершему брату. Когда Джейсон попытался снять его, то не смог: одежда вросла в его плоть. Прежде чем кончился сон, одежда-кожа стала разлагаться. Сюжет этого сновидения отражает факт отождествления с утраченным братом и в то же самое время свидетельствует о желании сновидца освободиться от нездоровой идентификации. Но он не может сделать это. Поглощенные горем, по определению, находятся в депрессии, что и отражается в их снах. Например, им может сниться, что у них изнурительная болезнь – такая, как рак. Одному мужчине приснилось, что у него гангрена ноги, но доктора не могут сделать операцию и спасти его.

Уильям Стайрон: победа над депрессией

В 1990 году писатель-романист Уильям Стайрон опубликовал книгу «Зримая тьма» – скрупулезное и красноречивое свидетельство того, как он скатывался в грозящую суицидом депрессию, когда ему было около шестидесяти лет[71]. Стайрон соотносил эту депрессию с незавершенной скорбью об умершей матери, которую он потерял, будучи маленьким мальчиком. Однако Стайрон пишет, что в течение многих лет не подозревал о том, что ее смерть оказала на него такое воздействие. Благодаря напряженной работе и пьянству он подавлял свои неразрешенные и бессознательные конфликты, связанные с ее утратой. Стайрон женился, создал семью и достиг большой известности как писатель. Но горе давало о себе знать. Его тело противилось алкоголю, лишая его таким образом одной из его принципиальных линий защиты. Он стал подавленным, боялся заболеть и в итоге утратил работоспособность. Меланхолия взяла над ним верх, и это была тьма, которую ничто не могло рассеять: ни успех, ни семейное счастье, ни медикаментозная терапия.

Однажды ночью после того, как он чуть не совершил попытку самоубийства, Стайрон согласился на госпитализацию, на чем настаивали близкие. В больнице он начал медленно докапываться до истока своего страдания. Причина, по которой он не смог успешно справиться с утратой матери, не была тайной. К моменту ее смерти ему исполнилось всего лишь одиннадцать лет, а это слишком юный возраст для того, чтобы расстаться с родителями: то есть Стайрон был неспособен полностью пережить утрату.

Художники часто используют искусство для прорабатывания бессознательных конфликтов. Произведения Стайрона, которые населены персонажами, погруженными депрессию, помышляющими о самоубийстве, наглядно демонстрируют, с какими демонами он сражался. Он не осознавал депрессии, но интуитивно знал, как ее изобразить:

«После выздоровления и появления способности размышлять о прошлом в свете моего сурового испытания, я начал ясно видеть, как цепко депрессия ухватилась за внешнюю грань моей жизни и не отпускала меня в течение многих лет. Суицид был неизменной темой в моих книгах – трое из моих главных героев покончили с собой.