Шрифт:
Закладка:
— ЮнМи, ты иногда бываешь потрясающе циничной.
— Это жизнь, сабоним. Всего лишь реальная жизнь. И это правда. Как и то, что агентствам адолы нужны в первую очередь для того, чтобы зарабатывать на них деньги. Вот я разве мало денег для вас зарабатываю?
— Много, — признаёт он.
— Ну так что вам ещё от меня нужно?
— Вижу, мне тебя не переубедить.
ЁнЭ, справившись со смущением, смотрит на свою подопечную и настроение Юны ей активно не нравится. Давненько уже у строптивого айдола не случалось таких острых споров с господином СанХёном. Честно говоря, президент тоже не совсем прав. Зря он так резко на неё наехал. ЁнЭ знает причину. Полчаса назад отсюда вышла жена президента госпожа Ли ЫнДжу. Она была очень рассержена. Неизвестно, о чём супруги здесь говорили, но громкие голоса были слышны даже через плотно закрытую дверь. А проходя мимо, она так зло глянула на ЁнЭ, что у той сердце чуть в пятки не провалилось. И сейчас ЁнЭ осторожно думала, что президент не прав ещё в одном — настоящая язва в его жизни не Юна, а собственная супруга.
— Боже мой, господин СанХён, ну чем мы занимаемся? — вдруг устало спросила ЮнМи. — О чем мы говорим? Да кому какое должно быть дело до того, сколько я вешу и какая у меня фигура? Что за необъяснимая дурь здесь вокруг царит? Ну напишут в чате какие-то молодые дебилы, что я толстая. Да и хрен с ними. Ну заработает агентство из-за этого не пятьдесят миллионов, а всего сорок семь. Мы что, от этого все умрем? Обнищаем? Будем жить под мостом?
Она подняла перед собой руки:
— Я музыкант. Для меня главное — это музыка, Когда я смотрю на исполнителя, мне неважно толстый он или худой. Мне интересно, что и как он делает, что и как поёт. Вот мы записали хорошую новую песню. Хоть бы одна сволочь среди фанатов заикнулась о том, какую новинку мы применили при записи ритм-секции, как удачно ввели виолончель, какая оригинальная у нас аранжировка… Нет, для них главное, что у БоРам на три строчки меньше, чем у КюРи, что ХеМин неудачно наложили тени при съемках клипа, а я как-то не так улыбалась на крупных планах. Ну и где тут музыка? Где творчество? Знаете, у меня сейчас острое желание уехать куда-нибудь подальше, в Россию или Америку. Уехать надолго и жить там в своё удовольствие, сочинять песни и ни с кем не спорить о дурацких лишних килограммах. Чтобы зрители там слушали мою музыку и мой голос, а не измеряли объём моей, простите, задницы… — ЮнМи поднялась из-за стола. — Знаете, сабоним, а я, пожалуй, пойду. Что-то у меня никакого настроения больше нет.
— Подожди. А как же песня для "Stars Junior"?
Но Юна только отмахнулась и пошла на выход. И походка у неё была такая, словно она только что разгрузила целую фуру с кирпичами.
— Уедет, — сказал СанХён, глядя ей вслед. — Как пить дать уедет.
— А штрафы? — это КиХо подал голос.
Президент снял очки и устало потёр лицо обеими руками.
— Да плевать ей на штрафы. Передавил я. Увлекся. Жена тут ещё. Напели ей доброжелатели… всякой чуши. А с ЮнМи так нельзя. Надо бы ей в самом деле отпуск организовать. Пусть куда-нибудь съездит, отвлечётся. Вот и психолог советует…
— Меня бабушка звала в горы, — сказала печально ЁнЭ. — Может, мне Юну с собой взять. На недельку. Там хорошо. И народу мало. Деревня в горах. Отпустите, господин президент?
— Да куда я денусь, ЁнЭ, конечно, отпущу. Кстати, кто-нибудь знает, кто такая Кайла Мэсси?
КиХо вместо ответа показал шефу фото на планшете.
— Мда, — только и сказал СанХён. — Нашла же кого в пример ставить.
* * *
Проходя мимо одного из танцзалов на втором этаже, замечаю стайку одетых в трико молоденьких девчонок. Кучкуются вокруг одной подруги, что-то ей говорят, словно успокаивают. Подхожу поближе и понимаю, что у них явно что-то случилось. Девчонка в центре поднимает на меня заплаканные глаза и я узнаю в ней Кайлу, о которой я только что говорил сабониму. Мы познакомились с ней случайно, когда их только что сформированную группу приводили к нам в студию на экскурсию и кто-то сказал, что Кайла жила в Америке и потому хорошо говорит по-английски. Она кореянка по матери, отец у неё американец. Мы тогда немного поболтали, она в самом деле знает английский, как родной, правда, чувствуется калифорнийский акцент.
— Анньён, девушки! Кайла, что случилось? Тебя кто-то обидел? — спрашиваю, а сам думаю, что это, наверное, опять липкие ручонки ЮСона отметились. Он постоянно где-то тут крутится. Сколько я уже нервов себе попортил, убеждая СанХёна в том, чтобы он убрал этого гадёныша из агентства. Однако у госпожи Ли ЫнЖу пока влияния на президента больше, чем у меня. Когда-нибудь всё это кончится очень плохо.
Но оказывается, что на этот раз дело совсем не в ЮСоне.
— Анньён хасэй-о-о, ЮнМи-сии! — загомонили все хором. — Хейтеры её обидели. Пишут в чате всякие гадости про то, что она слишком толстая, чтобы быть айдолом.
— Ну, это обычное дело, — говорю. — Привыкайте, девчонки, на айдолов такие обвинения сыпятся постоянно. И не только из-за лишнего веса. Фанаты могут придраться к чему угодно. Но если на всё обращать слишком много внимания — никаких нервов не хватит. Меня, между прочим, тоже обвиняют в лишнем весе и одно время даже называли жирной коровой.
— Вас? — удивляются девчонки, оглядывая меня.
Я развожу руками:
— Дураков на свете много. Ты, Кайла, не расстраивайся. Сожми зубы и иди вперёд. А если захочешь похудеть, то решить это ты должна сама, а не потому, что тебе так велели прыщавые подростки-фанаты. И поменьше читай отзывы в чатах.
— Да как же их не читать, если они там пишут о том, что договорились устроить ей бойкот на сегодняшнем концерте, — горячо говорит одна из девчонок, видимо, лидер. — У нас сегодня выступление в кампусе университета Кёнхи, и они нас там уже ждут.
