Шрифт:
Закладка:
– Какое очаровательное имя, – «восхитился» я.
Девушка смутилась, покраснела, стала объяснять, что на самом деле ее зовут Мариэтта, но для друзей она просто Мара. Пока она говорила, я по глазам понял, что с девушкой что-то не то, но в тот день о ее болезненной простоте не догадался.
Мара была примерно одного роста со мной. Под одеждой угадывались развитые не по годам формы. Волосы она зачесывала назад, заплетала в толстую косу. Судя по простенькой курточке, уродливым осенним ботам и вытянутым на коленях колготам, родители девушки хорошими заработками похвастаться не могли. Но на фоне старика, одетого как оборванец времен Гражданской войны, Мара смотрелась очень даже прилично.
– Похороны окончены! – объявил Прохоренков. – Мара, отвяжи Жучка и пошли домой. На сегодня мой срок годности истек. Пора на боковую, сил набираться.
Старик и девушка каждый день приходили на пустырь выгуливать кобелька. Жили они в частном секторе за промзоной. Вначале я подумал, что Мара приходится Прохоренкову родней. Потом узнал, что она ему даже не соседка, живет на другой улице.
Сколько я ни наблюдал за ними, никак не мог понять, что их связывает. Я не видел логики в их отношениях. В бескорыстное участие Мары в судьбе больного пожилого мужчины я не верил. Я перестал верить в добровольную помощь посторонним людям лет так в четырнадцать, когда на смену подростковому стремлению помочь старшим пришло прозрение: «С девочками-то гулять по вечерам приятнее, чем старушке-соседке за хлебом бегать!» Молодость промчится, как пуля, наступит зрелость, потом – беззубая старость. Что приятнее вспоминать в преклонном возрасте: участие в тимуровском движении или трепетные губы соседской девчонки? По моим личным наблюдениям, как только мальчики начинают засматриваться на короткие юбки одноклассниц, так их стремление подражать гайдаровскому Тимуру испаряется, как газ фреон из пробитого холодильника.
Так что же их могло связывать? Первое, что приходило на ум, – интимные отношения. Старик мог быть не таким уж дряхлым, как выставлял себя. Но, понаблюдав за ним, я пришел к выводу, что ни о какой близости речи и быть не может – Прохоренков действительно был смертельно болен и каждый день ожидал последней госпитализации. Но, если не интим, тогда что? Корысть? Могла же Мара «дружить» со стариком в надежде на долю в наследстве? Могла, только завещать Прохоренкову было нечего. Я видел его домишко: у поросенка Ниф-Нифа был лучше.
Заинтересовавшись этой странной парочкой, я стал иногда заглядывать на пустырь. Со стариком мы выкуривали по сигарете. Он рассказывал о своей работе в местах лишения свободы, костерил, как мог, нынешнюю власть, высмеивал Брежнева. Иногда Прохоренков замолкал на полуслове и погружался в свои мысли, потом, словно очнувшись, продолжал рассказ с того места, на котором закончил. Пока я слушал Прохоренкова, Мара играла с песиком, простодушно делая вид, что я ей не интересен. Но стоило мне перехватить ее любопытный взгляд, как девушка смущалась и краснела.
«Если бы у Мары было все в порядке с головой, она бы нашла себе компанию поинтереснее», – сделал я вывод.
«Если что-то кажется тебе странным – исследуй это», – учил меня Клементьев.
Следуя его совету, я после нашей третьей встречи на пустыре попросил соседа по этажу, недавно вернувшегося из армии Марата, проследить за Прохоренковым и Марой. Сосед отнесся к поручению как к веселому приключению, способному развеять скуку общежитских будней. Прикинувшись пьяным, он встал на развилке дорог у промзоны. Погруженный в свои мысли Прохоренков слежки не заметил и довел «хвост» до своего дома.
На другой день Марат установил, где живет Мара. Пользуясь служебным положением, я навел о них справки, но ничего заслуживающего внимания не нашел.
Прошло почти полтора месяца, и я решил вновь заняться Прохоренковым.
В понедельник утром меня вызвал Вьюгин.
– Посмотри, ты никого здесь не узнаешь?
Он выложил передо мной пачку фотографий, сделанных скрытой камерой во время похорон Гор-баша.
– Эту женщину в пуховом платке зовут или Нина, или Надя. Она работает кладовщицей на складе резервных запасов муки. На заводе все считают ее любовницей Горбаша… Сергей Сергеевич, кто эта заплаканная женщина рядом с ней?
– Жена Горбаша. Кладовщица и супруга главного инженера с похорон уехали вместе.
Вьюгин на секунду призадумался, посмотрел на фотографию, постучал пальцем по изображению кладовщицы.
– Она не любовница Горбаша, – уверенно заявил он. – Любовница – это любовь, то есть чувства. С любовницей ты можешь быть откровенным: пожаловаться на жену, на грубого начальника, на коллег, на пьяницу-соседа. Со случайной женщиной ты откровенничать не будешь – позанимались сексом и разбежались. С любовницей без откровений отношения не сложатся. Жены, особенно после многих лет совместной жизни, частенько закрывают глаза на мимолетные похождения мужей, руководствуются принципом: «Никуда он от меня не денется. Побегает и домой вернется, к семье и детям». Любовницу же любая супруга воспримет в штыки. Любовница ворует семейное счастье. Тот заряд любви и ласки, душевного общения, который по праву принадлежит жене, уходит на сторону, неизвестно кому. Поверь мне, даже на похоронах любимого мужчины законная супруга и любовница не будут стоять рядом и сострадать друг другу по причине постигшего их горя. Поскандалить, подраться – могут, а вот так, плечом к плечу, успокаивая друг друга, – никогда. Ты не интересовался, откуда появилась эта Надя? Она не заводская?
– С кондитерской фабрики пришла.
– Тогда все понятно. Она не любовница Горбаша, она его сообщница. Главному инженеру надо было как-то объяснить, почему на хорошую должность он проталкивает человека со стороны, а не назначает кого-то из своих работников, вот он и придумал историю с любовницей. На складе есть что украсть?
– Излишки муки. Но я уже объяснял, что не представляю, кому муку можно продать. Слишком уж специфический товар. Мука – не дрожжи, на ней бражку не поставишь.
– Было бы что украсть, а применение всегда найти можно! Я, пожалуй, позвоню Шаргунову, намекну, что скоро на хлебокомбинате будет небольшой скандал, связанный с перераспределением должностей. Новый главный инженер захочет поставить на склад своего человека, а Надю-Нину прогонит. Найдет недостачу и заставит уволиться по собственному желанию.
– Запасами муки распоряжается главный технолог. Горбаш к производственному процессу отношения не имел. Его задача – обеспечить выполнение плана…
– Не рассказывай того, чего не знаешь! – перебил Вьюгин. – Если Горбаш догадался, как можно украсть муку и продать излишки, то главный технолог на склад соваться не будет. Склад резервный? Мука в нем хранится на случай непредвиденных обстоятельств? Каждый день главный технолог не обязана проверять количество мешков на складе. Если она догадывается, что мука со склада уходит налево, то вообще в складские дела лезть не будет. Попадется Горбаш с любовницей – им и отвечать. Технолог за халатность выговором отделается и как сообщница с ними по статье не пойдет. Вот что. Проработай версию расправы над инженером в связи с перераспределением дохода от похищаемой муки. Вполне возможно, что кто-то, ликвидировав Горбаша, стремится прибрать склад к своим рукам.
