– Это у меня проблемы с дикцией или у вас со слухом?! Я сказала, катись на… Со своим предложением, со своим контрактом и со своей фирмой!

– Потрудитесь сбавить тон, мисс Стоун!

– Можете искать себе другого идиота на эту должность!

– Но…

Вместо ответа Оливия показала ему средний палец, пока шла в сторону лифта. Вслед за девушкой из ее кабинета вышел молодой темнокожий мужчина. Он окинул Итана оценивающим взглядом и ухмыльнулся.

– Это что сейчас было? – растерянно спросил Итан.

– Стоун, – пожал плечами парень безразлично, будто одно это слово объясняло многое.

– И долго она будет злиться?

Афроамериканец рядом с ним лишь еще раз пожал плечами.

– Ну… Меня-то она быстро простит, я подмазаться сумею. А вот вы только что упустили отличного специалиста.

– А вы, собственно, кто такой? – поинтересовался Итан, отводя взгляд от лифта и поворачиваясь к своему собеседнику.

– Я Стив, – мужчина протянул руку для приветствия. – Ладно, Оли, очевидно, не собирается возвращаться, так что и я пойду.

Итан смотрел вслед уходящему парню. Что ж, если это и есть тот самый Стив, молодой человек Оливии, то ему можно только… Что? Посочувствовать? Да нет, такую женщину подцепил. Да и его хладнокровием можно только восхищаться. Позавидовать? Тоже навряд ли. Стоун как минимум истеричка, которая эту ночь провела с другим мужчиной. Вероятно, из-за этого эти двое и скандалили.

Ну, и пошла она… Куда подальше.

У Итана теперь другая задача. Где ему искать нового PR-директора?

Глава 8

– Маргери, ты так рано! – Пожилая женщина поднялась со своего кресла, услышав, как хлопнула входная дверь. Ее дочь уже вошла в дом с объемной спортивной сумкой, висящей на плече.

– Привет, Мэпс! – Девушка скинула кеды у входа, забросила их в угол, туда же полетела сумка. Блондинка прошла через гостиную, чтобы обнять женщину.

– Здравствуй, дорогая, – улыбнулась та, поглаживая свою взрослую дочь по спине. – Я не ждала тебя раньше субботы. Все в порядке?

– В общем, да. Я уволилась, так что образовалось свободное время.

Мэпс отпустила девушку, вглядываясь в ее глаза.

– Уволилась? – почти с ужасом переспросила женщина. – Ты же так любила свою работу…

– Да, ну там… В общем… Один придурок, ничего серьезного…

– Маргарет Энн Уолш, ты не в своем Нью-Йорке, и будь добра не выражаться в моем доме.

– Хорошо, мам… – протянула девушка, тяжело вздыхая. Ей скоро тридцать лет, а замечания приемной матери до сих пор вгоняют ее в краску. Хорошо, что та не слышала, как ее дочурка в офисе свои мысли излагает иной раз. Перестать материться еще сложнее, чем бросить курить. Особенно когда твои клиенты – му… мужики с сальными шуточками, покорившие бизнес и видящие в любой юбке проститутку, а не потенциального партнера. Или когда Лонни в очередной раз запарывает подписание новых контрактов, забывая подготовить и отправить вовремя нужные документы. Тут в рамки нормативной лексики ну никак уложиться нельзя. У Оливии, может, и богатая фантазия, но диплома филолога на стенке не висит, чтобы подбирать политкорректные эпитеты этим… олигофренам.

– Ладно. Отнеси вещи в свою комнату и спускайся. Я поставлю чай. Я не ждала тебя, так что боюсь, нужно будет съездить в молл, прикупить продуктов…

– Все в порядке, я на машине! – крикнула Оливия, уже поднимаясь по лестнице. – Съездим куда скажешь.

Девушка завернула за угол и прошла во вторую дверь по коридору. Ее спальня. Временная, конечно. Этот дом она купила для Мэпс только два года назад и редко приезжала сюда надолго. Как правило, на выходные и праздники, когда выдавалось свободное время.

Девушка улыбнулась своему отражению в зеркале. Мэпс никак не может привыкнуть называть ее Оливией, как, впрочем, и Оливия никак не привыкнет называть женщину матерью. Мэпс не обижается и всегда рада, когда приемная дочь все-таки произносит это заветное слово.

Решив, что вещи можно разобрать и потом, Оливия спустилась вниз и завернула в кухню. Она очень любила ходить босиком, и ей не терпелось закончить со всей рутиной, чтобы облачиться в домашние спортивные штаны и безразмерную майку.

– И что ты планируешь теперь делать? – спросила Мэпс, присаживаясь за стол напротив дочери. Она поставила две чашки горячего чая перед девушкой, позволяя выбрать, из какой кружки та будет пить. Оливия выбрала большую желтую, как и всегда.

– Посмотрим, – пожала плечами девушка. – Деньги у меня есть, опыт – тоже. Я без труда найду что-нибудь подходящее. И могу не спешить.

– Ты не думаешь, что пора открывать свою фирму? Зачем работать на кого-то?

– А зачем вкладывать свои деньги, чтобы работать только на себя? – не поняла Оливия. – Рынок сейчас слишком перенасыщен, и небольшие конторы закрываются одна за другой. Я же вижу цифры. Шанс прогореть еще в первый год – почти девяносто процентов.

– Да-да, – вздохнула женщина, отмахиваясь от слов дочери. – Ты вечно твердишь про свои проценты. Нет чтобы взять и попробовать. Жизнь не в цифрах и не в твоей статистике. Есть десятипроцентный шанс на успех. А ты у меня такая умничка. У тебя может все получиться. А бросить ты всегда успеешь.

«Конечно, – с грустью подумала Оливия, – я-то брошу. А моя команда куда денется?»

Вспылив в офисе сегодня утром, девушка не подумала о последствиях. Она не шутила с Миллером, когда заявляла, что ее отдел уйдет вслед за ней. Даже если уходить будет некуда. В подтверждение ее слов в общем чате отписались уже вся ее команда, сообщив, что заявления на увольнение они уже подписали. И у всех стоял единственный вопрос: «Что дальше?»

А что дальше?

Оливия слишком погорячилась, послав Миллера. Нет, он, безусловно, заслужил. Только вот терять работу сейчас – не самое подходящее время. Затолкать поглубже свою гордость и пойти на попятную? До ужаса не хотелось.

Даже спустя три дня эти мысли не покидали голову Оливии. Они с Мэпс прошлись по магазинам, много гуляли, но стоило остаться наедине с собой, девушку снова и снова тревожила одна-единственная мысль. Что дальше?

Итан в который раз проклинал себя. С каких пор он думает на работе членом? Ведь сколько раз Стоун давала понять, что она – ледышка бессердечная, для которой офис – не место развлечений. Но нет, стоило один раз потрахаться с ней – и мозг скатился к яйцам. Видимо, в момент, когда он решил прилюдно подтрунивать над Стоун, в его жилах вместо крови тек тестостерон. Иначе объяснить свое поведение он не мог.

Не прошло и часа после фееричного выхода Оливии из ее кабинета, как отдел кадров «Бейлиз» получил заявления об увольнении от всего ее отдела. Мало того, что эта стерва устроила публичную истерику, так она еще и сотрудников своих подговорила на массовый бойкот. Ну не сука?

Этот факт несколько отрезвил Миллера. Хотя окончательная ясность мысли вернулась к нему только к выходным, когда чертова Стоун перестала навязчиво сниться ему каждую ночь.

Что он вытворял с ней в своих фантазиях! Ловил ее за этот нагло выставленный на всеобщее обозрение средний палец, заставляя развернуться к себе лицом. Расстегивал свою ширинку, не сводя взгляда с ее очаровательного дерзкого личика. Доставал свой член и заставлял Оливию опуститься перед ним на колени, прямо перед всем отделом.

После чего девушка начинала сосать. Ее яро-красные губы обхватывали его