Еще он высокомерен. И склонен к поучительный разговорам и культпросвету. Это Пастернак, между прочим. А то я-то не знала… это боженька мне зеркало такое кривое подсунул опять? Чтобы видела, что сама столько же высокомерна?

…

Я с каждым днем привыкаю к нему все больше. И уже так естественным кажется спать в обнимку. При том что я всю жизнь это ненавидела и отбрыкивалась. А теперь вот стало вдруг нравиться.

…

Чуть было не спросила у него — какой самый необычный секс был в его жизни. И в последний момент сдержалась и не задала вопрос — потому что поняла вдруг, что ответ мне будет невыносим. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что женщин у него до меня было предостаточно. Но я не готова услышать от него какие бы то ни было подробности. И ему тоже ни слова не скажу. И мы договорились ничего друг другу не рассказывать о своих бывших. По крайней мере в этом контексте. С одной стороны, 40 лет жизни у каждого из нас так просто пальцем не разотрешь. А с другой — хочется быть бережным по отношению к чувствам другого. По крайней мере сейчас хочется.

…

Я как в анабиозе. Как будто плотная завеса между мною и миром. Плотная теплая мягкая душистая пелена. И я живу только своими ощущениями и чувствами в его адрес. А все что извне — с таким запозданием и приглушенное приходит, что почти уже теряет всякий смысл. Так, в общих чертах. Сегодня вот ехала с утра от него к себе домой и вдруг взрывается родительский чат кучей сообщений — что школа якобы наша заминирована и детям туда ни в коем случае идти сегодня не надо — и вот вообще ни капли меня это не трогает. При этом я понимаю, что это наверняка гон и неправда. Но хоть на секунду то я должна была встревожиться? Ан нет. Вообще по касательной прошло. Ну детям переслала. И снова погрузилась в свои мысли.

….

Выхожу из дома окрыленная и в приподнятом. День чудесный. Изредка идет снег, потом снова проясняется, высокое голубое небо. Но постепенно тоска начинает снова овладевать мной. У нас так все хорошо в постели. Но у нас как-то все меньше тем для разговора. Он все роднее мне физически. И при этом все отчетливее я вижу приближение конца этого фестиваля. Накануне он опять преизрядно накушался и сказал дословно следующее. «Несколько месяцев назад я был в какой-то финансовой и бытовой и эмоциональной яме одновременно. Но из эмоциональной ты меня уже почти вытащила. Ты мой добрый доктор. И при этом совсем недорого — всего лишь за такси и еду». На следующий день категорически отрицал, что способен такое сказать. Но что у трезвого на уме… Это я придираюсь к формулировкам? По-моему нет.

…

Я. Объясни мне со стороны, что между нами происходит.

И. Он тебя любит, и хочет, и относится к тебе более чем серьезно.

Я. Но мне не о чем с ним говорить

И. А тебе непременно нужно с ним разговаривать?

Я. Ну в целом да. Хотелось бы.

И. Ну ты вон много с кем говорила. И чем это все заканчивалось? Так что делай выводы. И вообще кто в вашей паре умнее?

Я. Мне почему-то кажется, что я.

И. Ну, значит, вы идеальная пара. Так и должно быть. Значит, ты должна говорить о том, что интересно ему. Подстраиваться под него.

Я. Прогибаться?

М. Ну ты женщина или где? Не прогибаться, а подстраиваться. Быть гибкой. Потом постепенно прогнешь под себя.

Глава 9.

Знакомство с моей мамой. Мамин день рождения. Подарок от меня и букет от него. На нем дорогой пиджак и пальто. Он вообще дороже меня выглядит. В меру пьет и к месту шутит. Отец сказал мне громким шепотом в самое ухо — хороший. Позже пишу сестре — ну как он вам? «Хорошо; всем нам понравился; единодушно решили, что первый раунд пройден». Цитирую ему. «Первый раунд?! А их сколько всего запланировано?»

… вечером — его ДР в кабаке. Друзья — бывшие одноклассники. Знакомы почти всю жизнь. Жены меняются — друзья остаются. Мне кажется, что я понравилась. Но и предыдущие, наверное, нравились. Накануне он мне немного рассказывал о друзьях и их женах:

— Вот Машка — она добрая девка.

— Это значит страшная да?

— Причем тут страшная?!

— А я добрая?

— Ну по отношению ко мне да, а к остальным — не знаю; невозможно быть ко всем доброй.

Дорогой кабак. Все бляди на выгуле. Они реально все на одно утиное лицо. Утиные истории — утки, уууу. Ноги о ушей или нет, но юбка непременно системы пояс, не длиннее ни в коем случае (микро, как мне дочь позже пояснила, писк моды, это я ничего не понимаю оказывается). Или шорты такие же. Чтоб из-под пиджака их видно не было. И высокие сапоги к этому всему. И накрашены как марфушенька-душенька. Как то очень странно я чувствовала себя в этом окружении. «Они все — чьи-то телки. А ты — моя любимая женщина». И это согревает. Правда посмотрела на следующий день видео зачем то. А мне-то казалось, что я сносно двигаюсь под музыку… Маша в итоге заболела в последний момент и потому не пришла. Зато второй друг был с женой. И такой жести я давно не встречала. Меня конечно предупредили, что он под каблуком у нее. Но не до такой же степени… «Нет, дай мне меню, я сама тебе закажу — но я хочу вот это! — нет, не бери, я щас сама тебе закажу и выберу. Не пей много! Не пей, я сказала. Андрей! Не корчи рожи, когда я тебя фотографирую!»

А потом, когда мужики ушли курить, она и меня взяла в оборот:

— Закажи своему поесть что-нибудь, он много пьет у тебя.

— Да большой мальчик как-нибудь сам справится.

— Нет, он у тебя много пьет, закажи ему еду.

— Да он чай ведь крепкий пьет вперемежку с кониной.

— Нет, я тебе говорю закажи!

Я честно говоря думала, что это она шутит. Ан нет. В итоге в какой-то момент, когда мы все время метались между танцполом и столиком, на нем вдруг появилась тарелка некой жижи. Которую ни я ни он не заказывали. Логически