– Я не хотела его отпускать… Не знаю, почему я плачу, ведь мы скоро увидимся, но два месяца… Это так долго…

– Зайчик, не расстраивайся. Вы провели вместе время и как хорошо, что все ожидания сбылись, верно?

– Да, более чем.

– Вот, а теперь надо готовиться к следующему шагу. Пока получишь визу, пока решишь, а что взять с собой, работа – и два месяца пролетят незаметно. Вот увидишь. Самое главное, что ваши чувства взаимны. Так ведь?

– Да, всё так.

Папа закончил ободрительную речь напоминанием, что через несколько часов у меня встреча с клиентом и нужно успокоиться, чтобы принять цивилизованный вид, а не приехать зареванной с красными глазами и носом. Но телефон снова завибрировал. Матвей прошел досмотр и паспортный контроль, и устроился у гейта в ожидании посадки. Он услышал, что я плачу, и повторил слова папы: два месяца пролетят быстрее, чем сейчас кажется.

– Ты говоришь, как мой папа

– Папа у тебя классный, очень рад, что познакомился с ним.

– Ты ему тоже понравился. А моему папе не так просто понравится, чтобы ты понимал.

– Рад слышать, что прошел проверку, ведь ради этого и приезжал.

Договорившись, что он напишет мне из Парижа, мы попрощались В ожидании приглашения пройти в самолет, он отправил запрос на добавление в друзья в социальной сети. Я усмехнулась: место свадьбы уже обсудили, а в социальных сетях не дружим. Матвей тут же прислал сообщение: «Малыш, я скину видео, обрати внимание на стихи. Я нашел его заранее и приготовил на случай, если наша встреча пройдет хорошо. Оно в полной мере отражает мои чувства, я бы лучше не сказал.»

По ссылке лежало фан-видео в черно-белой обработке. Видеоряд не имел большого смысла, главной была озвучка:

Я тебя искал повсюду,

Ты пришла ко мне из сна.

Я не мог поверить чуду,

Но в душе моей весна.

Я тобою очарован,

Светлый ангел неземной,

Я любовью околдован

С той поры, как ты со мной.

Губы я алые целую,

Локоны белые, как лён.

Как я давно искал такую,

Как я давно в тебя влюблён.

Ты – сказка в моей жизни,

Сказка в моей жизни,

Сон наяву.

Я для тебя живу.

Нежно тонкие запястья

Не устану целовать.

Есть один порок у счастья —

Слишком жаль его терять.

Платье белое в горошек,

Медный крестик на груди.

Буду думать о хорошем,

Все печали позади…14

Подавив очередной приступ слез, я снова пожелала ему хорошего полета. Меня немного тяготило, что он не услышал от меня ответного признания, но четко понимала, что верна себе. Я была влюблена, но сказать: «Я люблю тебя» – это большая ответственность и лучше с такими словами не торопиться и не частить. Мы были влюблены и всё видели в розовом цвете. Думали, что самое главное – быть вместе, в одной географической точке, а что будет после того, как поделим полки в шкафу, решим потом.

Но испытания начались через несколько часов. В назначенный час смс из Парижа не было.

Глава 25. Всех пассажиров просьба пройти на посадку

Я проверила статус рейсов – из Москвы прилетел раньше, из Парижа улетел вовремя. Странно, что Матвей не написал. Обычная пересадка, но хотелось быть уверенной, что всё идет по плану, учитывая, что стояло на карте.

Понедельник он отсутствовал официально, но завтра, во вторник по восточному времени15, его ждали в клинике. В противном случае оформят прогул, за которым последует исключение. Тогда, чтобы закончить обучение и получить лицензию, ему придется заново поступать и оплачивать учебу, взяв очередной кредит. Система взаимозачета предметов не работала. Матвей не говорил о сумме кредита за обучение, но в любом случае этих денег у него не было. Эмигрант в первом поколении в 26 лет не мог похвастаться накоплениями в размере сотен тысяч долларов. Проходить этот путь заново, влезать в новые долги и учиться ещё несколько лет было немыслимо. Отчисление означало крах всех планов на жизнь. Включая наши отношения, так как с такими долгами нечего было и думать о семье, да и о моем переезде в Штаты.

Через час раздался звонок. На экране телефона высветилось его имя.

– Что случилось? – я опустила приветствие и бесполезное «Как дела?», потому что очевидно, что ничего хорошего не произошло. В это время он должен лететь над Атлантикой. Или у него есть вай-фай на борту, и он решил позвонить взамен Парижа?

– Я не успел на самолет, – упавшим голосом он произнес то, чего я боялась больше всего.

Рейс из Москвы действительно прилетел раньше. Матвей пошел к гейту, прождал почти час, но ни других пассажиров, ни сотрудников авиакомпании не было. Заподозрив неладное, он пошел к ближайшему табло с расписанием. Вдруг, рейс задержан, а он не знал. Но всё оказалось хуже – гейт для рейса до Атланты изменили. Матвей бежал в другой конец аэропорта и почти успел. Самолет ещё стоял, но ему не разрешили войти – двери уже были закрыты.

– Погоди, ты не проверял номер гейта на пересадку, когда прилетел? Пошел к тому, который указан в билете? – я не могла поверить своим ушам.

– Нет, а зачем?

«Господи боже!» – я ударила себя рукой по лбу. Ему даже в голову не пришло проверить.

– Матвей, прости, я должна была тебя предупредить, что номер гейта на билете ничего не значит… и что тебе нужно проверить в самом аэропорту, откуда улетает самолет…

– Ты знала, что гейт неправильный?! – в его голосе не было злости, но я все равно испугалась, не собирается ли он меня обвинить в случившемся. Но как можно не проверить номер гейта в аэропорту?

– Знала. Прости, мне в голову не пришло, что ты не будешь перепроверять.

– Ты не виновата, – ему было сложно это произнести, но всё же это была правда. – Я действительно должен был сам проверить…

Следующий рейс в США вылетал на следующий день. Матвей переночует в Париже, а утром, первым же рейсом, полетит в Атланту. Тем же рейсом, на который не успел сегодня.

– Знать бы заранее, лучше я бы провел этот день с тобой…

Я чуть не плакала. Это было несправедливо! Он застрял один на сутки в самом романтичном городе мира. По сравнению с Америкой Париж казался таким близким, только руку протяни. Но он не мог вернуться в Москву, а я не могла прилететь к нему. Ситуация усугублялась тем, что новый билет и гостиницу пришлось оплачивать из своего кармана. Он опоздал на рейс по своей вине, поэтому в компенсации билета и ночевки ему отказали. Но Матвей планировал написать жалобу сразу, как доберется до дома.

– Милый, мне очень жаль, правда. А что родители, ты им сказал уже? – учитывая, как его мама изначально относилась к его поездке, текущие обстоятельства могли усилить её уверенность, что встреча со мной в России было плохой идеей. Рисковать всем, ради чего он пахал как лошадь последние десять лет, поставить под удар всю свою жизнь из-за какой-то девчонки – нечего и мечтать о хорошем отношении ко мне, если вся его карьера пойдет под откос из-за меня.

– Да. Мама вся на нервах, ворчит, Дэвид отреагировал спокойнее. Говорит, какой смысл переживать, уже всё случилось. Надеюсь, моего отсутствия не заметят, иначе мне конец.

Мы договорились созвониться вечером и попрощались.

До конца рабочего дня я успела прочитать правила авиакомпании, и узнала, что у Матвея не было никаких шансов попасть на борт самолета. После того, как экипаж закрыл двери, открыться они могут либо в аэропорту прибытия, либо для эвакуации пассажиров на месте в случае неисправности самолета, либо по требованию правоохранительных органов. Исключений нет. Это правило достаточно универсальное и применяется большинством авиакомпаний. Поэтому в аэропортах так часто звучат фамилии опаздывающих