— Да-да, оно самое. В общем, пассажиров до места назначения мы доставим в любую погоду, «желтопузик» не подведёт.

— Знаешь, Макс… При таких дорогах сам бы я стать водителем «пазика» не захотел. Физически тяжело, рука с непривычки болит, — признался мой напарник и телохранитель.

— Других дорог на Платформе нет, и ещё долго не будет, — вздохнул я. — Садись за руль, коллега, поехали назад. Надо переодеться в цивильное, и к диспетчерской. Проверим заполненность, заберём оставшиеся билеты и закидаем почту. Скоро паксы начнут собираться.

Кастета было не узнать.

— Ёлы-палы, это кто к нам колёса катит⁈ — не удержался я. — А где вот это вот всё?

Попытка жестами изобразить его заслуженный камуфляж не удалась, но не понять меня было невозможно.

— Ты же говорил, что лучше в гражданском? — деланно удивился Лунёв, явно довольный произведённым впечатлением. — Сам-то как вырядился! Курточка цивильная, рубашка отглаженная, галстук…

— Водитель международных линий должен соответствовать, я же не охотнадзор или отставной сержант! — приосанился я, поправляя на шее узел.

— А я кто? — парировал Константин. — Между прочим, мне автобус назад гнать

Образ замаскировавшегося под мирное население ветерана-разведчика можно было считать законченным.

На комсталке был чуть потёртый джинсовый костюм фирмы LEE, клетчатая рубашка, желтые башмаки телячьей кожи, широкий ремень под цвет обуви и красный с белыми огурцами шейный платок Marlboro. Кобура высовывается из-под куртки, но не лезет в глаза. На главное — шляпа. Настоящая ковбойская шляпа.

— Прям зависть берёт, где такую взял?

— С трупа снял, — без тени смущения ответил Кастет. — Настоящий «Стетсон»!

Он врёт или на самом деле ковбоя завалил?

— Ты серьёзно?

— Шучу я, на сотниковском маркетплейсе заказал.

Чувствую, открытия будут. Рядом с ним на земле стоял большой баул, такой же, как у меня, в руке брезентовый чехол, в котором угадывались контуры автомата.

— АКМ?

— АК-74М.

— Редкость. Пошли к машине.

Я открыл заднюю дверь и пригласил его внутрь.

— Баул тут ставь, это служебный уголок.

Задний отсек был забит коробками достаточно плотно, груза на этот раз берём много. В том числе особого.

— Это сиденье — твоё рабочее место на корме, контроль заднего сектора и пассажиров. Уходишь — перекладины опускаешь. Пошли вперёд. Так, в автобусе четырнадцать сидячих мест, стоячих не будет, это запрещено. Перевозка пассажиров, Костя, это социальная услуга, согласованная сторонами часть договора. Хотя и платная. Остальное пространство — под коммерческие грузы, реже государственные, всё по накладным.

— А вот твоё переднее место! — указал я на кресло возле двери, — Вообще-то, разворотных сидений было два, одно я снял. Так сопровождающему удобней, места больше. Сидишь боком — смотришь на меня и вперед. Спиной к движению — смотришь на салон… Вот так. Автомат клади за капот, почти к стеклу, перед кофром, — будет под рукой. Приклад сложен, без нужды не вытаскиваем, мы не пугаем пассажиров.

Положив оружие, Костя спросил:

— А люки?

— Три штуки, первый и третий открываются полностью. Я там приварил дополнительные поручни, можно вылезти для осмотра местности, а при необходимости и…

Договорить я не успел, Лунёв не стал ждать. Он с какой-то немыслимой скоростью открыл люк, рывком подтянулся и катапультировался наружу, как из бочки с порохом, почти сразу крикнув сверху:

— Макс, а чего у тебя багажник такой маленький, всего метр длиной? И полупустой. Может, часть груза туда перебросим? Обзор будет лучше.

— Полтора метра, — поправил я товарища. — Верхний багажник на крайний случай. Это высокопольный автобус, на «ноль шестом» центр масс прилично выше, чем на «пятерке», можно на бок машину положить.

— Понятно. Не, на бок не надо. А в мегафон дашь сказать? — попросил он, имея в виду установленный на крыше «школьного варианта» металлический репродуктор громкой связи.

— Обязательно! Только вежливо, без матюков, — на всякий случай я обозначил рамки приличия. — Пассажира надо любить, не спорить с ним, терпеть.

— Мирняк вообще терпеть надо, — подтвердил сталкер.

— Во-от… Значит так, все места до Абебы проданы. У нас есть шесть билетов от Аддис-Абебы до Базеля. Ну, это как всегда… Согласно сопроводительного листа, оружие имеется у пятерых: винтовка «Ли-Энфилд», охотничья двустволка, бандитский обрез типа «хаудах» производства фирмы HUDSON и два нагана у наших туристов.

— О, времена настали! — громко восхитился Кастет. — Русские туристы не с загранпаспортами и шенгеном, а с революционными наганами по заграницам катаются!

— Вообще-то, загранпаспорта у тех, кто едет в Базель, имеются, так меньше волокиты.

— А как же я? Мы с Гоблином всё больше по предъявлению ствола, — напрягся напарник.

— Без паники! Идёшь по ведомству спецперсонала международных перевозок, — поняв, что Кастет не в теме, я продолжил, — Вписал тебя в лист экипажа, держи личную карточку. Так что ты теперь приписан к «желтопузику». А теперь начинаем грузиться. Принимаешь багаж индивидуально, ставишь плотно. Оружие изымаешь, паксы в курсе. Все стволы остаются в грузовом отсеке, их в сейф. В случае необходимости досматриваешь на предмет укрытого оружия. Но только вежливо!

— Да-да, пассажира нужно любить, помню, — пробормотал Константин.

— Отлично! Давай на водительское место, бери микрофон, ты же сам хотел объявить?

— А что объявлять-то? — оторопел от неожиданности герой разведки.

— Запоминай, — усмехнулся я. — «Господа пассажиры, через пятнадцать минут наш автобус международных линий отправляется в рейс по маршруту Берлин — Аддис-Абеба — Базель! Просьба всем сдать багаж, огнестрельное оружие и занять места согласно купленным билетам!»… На трех языках: русском, немецком и английском. Чего замер? Учись, студент!

Глава 6

Абеба-Мама

Обязательная остановка на Берлинской заставе. Ничего особенного, сурового вида низкая постройка из железобетона и дерева, пулемёт «Льюис» в бойнице, прожектора, антенна радиостанции.

Короткий формальный переброс фразами с дежурным по КПП, к автобусу он вышел лично. Обстановка на участке до Аддис-Абебы, по сообщениям приезжающих, спокойная.

За Абебой, по ещё не подтверждённым данным, случилась какая-то автоавария, которую уже разобрали, потом кто-то зацепил на обочине ишака и, наконец, в песках пропал какой-то мотоциклист. Эксцессов с нападениями на транспорт нет. Конфликтовать здесь практически не с кем. Кастет позже сказал, что с тех пор, как здешний крестьянин-бандит, устав выхватывать от егерей люлей, перебрался в окрестности своей столицы, из Зусулки пропала романтика.

Несколько иная ситуация сложилась вокруг правобережной Тортуги,