меня бесит, служа подтверждением тому, что прямо сейчас я просто прогибаю ее под себя, и ничего… ничего больше в ее эмоциях ко мне нет и быть не может. Тогда как мне маниакально хочется верить в обратное.

– Я обещал тебе не мешать строить карьеру. Но это не означает, что я позволю тебе сниматься в каком-то дерьме.

– Боюсь, у нас с тобой разное представление о прекрасном.

И это просто, мать его, эпик фэйл. Асия это тоже понимает, пусть и с опозданием.

Внутри термоядерная реакция. За секунду до взрыва сворачиваю с дороги в совершенно незнакомые мне дворы. Глушу тачку.

– Я не про то, Влад… – испуганно тараторит Асия. Ее голос дрожит, а тело колотит, отчего все еще голые ляжки мелко-мелко дрожат.

– До сих пор считаешь себя исключительной? – глядя точно перед собой, но ничего не видя, интересуюсь я.

– Н-нет. Говорю же, я…

– Вот именно. Ты. Ты – никто, Асия. Ты. Никто. Скажу сниматься – будешь сниматься. Посажу на цепь – будешь сидеть на цепи.

Мой замогильный, полный обещания голос доводит эту надменную сучку до истерики. Господи, да она же просто квинтэссенция того, что я ненавижу в людях, какого бы пола они не были. Они на таких, как я, смотрят, как на дерьмо, а ведь я сам себя сделал. И уже давно всем и все доказал. Но, видно, не этой…

– Я не хотела тебя обидеть! Прости, – бросается мне на грудь. Обхватывает щеки: – Правда, не хотела. Ну не злись, Влад. Ляпнула, и все. Я не считаю тебя недостойным, если ты об этом… Не думаю, что у тебя плохой вкус. Иначе бы ты не стал сотрудничать с папой. Или делать предложение мне… – пытается смягчить ситуацию шуткой и гладит тонкими пальчиками меня по щекам, гладит, как бешеную псину. А глаза такие искренние-искренние. Я уже ничего, блин, не понимаю. То ли я – закомплексованный дебил, то ли она – все-таки редкая мразь, которую я, несмотря ни на что, хочу просто до безумия.

– Сюда иди.

Перетаскиваю девчонку к себе на колени. Рывком задираю под горло худи, лиф. С хриплым стоном сжимаю в руках упругую грудь с ярко-коричневыми вершинками, чувствуя, как меня накрывает адовой просто похотью.

– Подожди, Влад. Постой… – шепчет Асия между жадными поцелуями.

– Что еще?

– Давай не здесь, – умоляюще смотрит на меня такими, сука, невинными глазищами. И снова гладит, да, укрощая моих взбесившихся бесов этой целомудренной лаской. – Давай все-таки поедем к тебе? Или ко мне, хочешь?

– А тут чем плохо? Или в машине трахаться тебе не позволяет королевский этикет? – искусственно подстегиваю свою злость. А то ведь даже стыдно, как лихо с ней справилась эта малышка.

– Да нет же. Ты как скажешь… – Асия вполне искренне хмыкает, а потом, так же искренне покраснев, прячет лицо у меня за ухом, сбивчиво объясняя: – Я просто кончить с тобой хочу. А тут… сам понимаешь. Не расслабиться.

Несколько секунд я просто сижу, глажу ее по волосам и… откровенно обтекаю. Член натягивает брюки, радостно дергая башкой, дескать, да-да-да, чув-а-ак. Мы на все согласны. Поехали. Но мозг продолжает по привычке настороженно анализировать каждое ее слово.

– Значит, кончить хочешь? – мягко интересуюсь я, приходя к выводу, что какие-то представления о морали и должном банально не дают Асе согласиться быть в очередной раз оттраханной где и как придется. Что этой девочке нужны простыни и, может, даже лепестки роз, чтобы чувствовать себя лучше. И хоть я преследую ровно обратную цель сейчас, не оценить женской мудрости, с которой Асия продавливает свое, я не могу.

– Да-а-а.

– Ладно. Поехали ко мне.

Асия скромно опускает глазки. Впрочем, здесь ей меня не провести. Но вот что интересно – я на нее не злюсь. Понимаю и не злюсь, да. Меня одолевают предвкушение и азарт. 

Глава 11

Асия

Звонок телефона выводит меня из задумчивости, вызванной прочтением одного из врученных Шуркой сценариев. Я прочитала их все. Но по-настоящему загорелась лишь последним.

– Привет, мамуль.

– Привет, Асия. У меня потрясающие новости! Ты не поверишь, но Влад…

Бла-бла-бла. Мама рассказывает мне все то, что я и так знаю – Худяков закрыл наши долги и каким-то образом договорился, чтобы пресса оставила нас в покое. Неудивительно, что концу своего восторженного рассказа мама озвучивает сам собой напрашивающийся вывод:

– Вы что, помирились?

– Эм… Нет, – блею я. – Мы с Владом просто друзья. Я же говорила.

– Ну, так, может, ты бы была мудрее, Асия? Такой мужчина по тебе сохнет! Я вообще не пойму, зачем было все портить. Вы были такой красивой парой!

Задумчиво чешу в затылке. Состояние матери вызывает у меня серьезное беспокойство. Хотя бы потому, что после смерти папы я рассказала ей, почему Худяков сошел с наших радаров. В общих чертах, да, но как-то не похоже, чтобы у нее в голове отложилось хоть что-то из сказанного. Теперь каждый разговор с матерью рано или поздно сводится к нашему потенциальному примирению с Худяковым, что довольно странно, учитывая обстоятельства.

– Ну, не знаю, – мямлю, не понимая, как мне выкручиваться. Если учесть, что это самое примирение на данный момент – моя главная цель, может, и не стоит напоминать матери о том, что было. Зачем лишний раз ее беспокоить, правда? Зачем настраивать ее против Влада, которого я планирую ввести в нашу семью?

– Пообещай, что подумаешь об этом, Ась. Я серьезно. Мне так важно знать, что тебе будет на кого положиться, если вдруг…

– Что вдруг, мам? – настораживаюсь я.

– Ну, мало ли, да? Жизнь такая штука. Папа твой не собирался умирать, а вот ведь как вышло. Мне просто будет спокойнее от мысли, что ты не одна… Если что…

От такого сбивчивого