Конечно, ысынгуны не просто так стали Сильными, но увидеть такое на практике!

— Ходу! Шум! Прибавить ходу! Быстрее!

Танки рванули с места, смяли и раздавили с десяток каких-то жуков, смешанных с волками, и почти влетели в стены купола первого отделения. Трорг и Бантрод первыми оказались на куполе, тут же выстрелили в упор, разрывая тех ысынгунов, что долбили крышу. Струи огни ударили, выжигая мелочь на коричневой земле, и Шум повернул танки, выстрелил, поддерживая отделения в других куполах.

— Выбивайте командиров! - приказал Лошадкин.

Но легче было сказать, чем сделать, без нормальных сканеров и целеуказаний от центрального комплекса, все ысынгуны выглядели примерно одинаково. Светило уже почти совсем зашло, и с каждым мгновением сумрак сгущался все сильнее. Михаил сорвал с брони и метнул осветительную гранату, и тут же в ысынгунов там прилетел заряд и еще один. Разорвал их, но и гранату тоже, мгновение подсветки было недолгим.

Лошадкин мысленно выматерился, ну вот, пожалуйста, не отрабатывали в лагере такого и результат налицо! Но Шум и сам сообразил нечто подобное и ударил чем-то зажигательным, а Михаил вспомнил еще одну штуку.

— Феромоновыми зарядами! Прямо по огромной твари! Все разом!

Они выстрелили, отвлеклись на мгновение и ысынгуны возле купола первого отделения атаковали, прорвались. Троргу впились в руку, и он выстрелил в упор. Снизу донесся шум, и тут же невидимый великан вернулся, врезал Лошадкину наотмашь, швыряя его прочь с купола. Михаил полетел по дуге и отключил гравитацию, падение резко замедлилось, и он перекувыркнулся, принимая нормальное положение.

Вшух!

В лицо его ударило волной огня и света, в ноги и грудь врезались обломки. Силовые поля выдержали, но Лошадкина смело, будто пушинку и швырнуло еще выше, грозя воткнуть головой прямо в коричневую почву. Он летел и вращался, как пропеллер, успев заметить и понять, что произошло. Один из танков Шума взорвался, и следом за ним еще один, смел взрывом всех и проломил купол первого отделения.

Ысынгуны внизу, кто не успел получить новых приказов, мчались к туше огромной твари, и Михаил выстрелил маркером прямо в нее, посылая сигнал в сторону центральной шахты "Огонь по моей цели"! Вскинутая винтовка спасла, из тьмы вынырнул летун, напоролся на ствол, и Михаил тут же поддал огонька, сжег его изнутри, видя, что вокруг кружатся и мечутся дезориентированные бомберы и летуны.

— Твою мать, а я забыл репеллент в другой броне, - вырвалось у него.

Он резко выкрутил гравитацию на максимум и рухнул вниз, над головой столкнулся с десяток летунов. Рвать друг друга не стали, помчались за Михаилом, словно слились воедино, и он еще поддал огоньку, попытался сбить их струей, заодно подавая сигнал остальным бойцам. Летуны шарахнулись в сторону и со стороны шахты взметнулся луч, взрезал их, вспорол разом всех и тут же отключился.

— Приготовиться! - скомандовал он остальным. - Сейчас будет жарко!

Им и так было жарко, разбросанные бойцы сражались с ысынгунами, те лезли также и в проломленный купол, где драка шла чуть ли не врукопашную. Михаил попытался отключить гравитацию, замедлить падение, и у него получилось, но все равно скорость оставалась слишком большой. В последнее мгновение откуда-то сбоку вынырнула Цака, подхватила и они покатились по коричневой земле, врезались в ысынгунов, которые все никак не желали заканчиваться.

— Закуси! - приклад врезался в голову и пробил ее.

Какая-то тварь прокусила броню, но не пробила скафандр Михаила, и Цака смела ее выстрелом. Лошадкин выстрелил в ответ, помогая Цаке, и только тут увидел, в каком та состоянии. Клюв был погнут, запекшаяся корка на месте одного глаза и израненные, переломанные крылья и тело.

— Берегись! - Михаил схватил Цаку, прижал к груди, словно любимую курицу и рванул прочь.

Небо темнело и свистело, ысынгуны выныривали с боков и спереди, он бил и пинал их, падал и давил телом, вскакивал и мчался к своим. За спиной все рвалось и ухало, ахало, взрывалось и горело, освещая вспышками дорогу и оскаленные морды, жвалы, сяжки, хелицеры и прочие страшные части тела врагов. Гигантская тварь разлетелась на куски и один даже врезался в Лошадкина, сбил его с ног и заставил прокатиться по коричневой, твердой и бугристой почве.

Он подскочил и тут же оказался на ногах, прибавил ходу, не выпуская Цаки, которая ухитрялась стрелять и бить клювом, вскрикивая от боли. Батарея опять моргала красным, броню пробило в нескольких местах и скафандр верещал, что еще немного и откажет. Михаил промчался и прыгнул прямо в огонь, сбил погоню и оказался рядом с Троргом, который тоже был ранен, но сражался, адаптировался, истреблял ысынгунов.

— Нам не помешало бы разнообразие в оружии, - пробормотал Михаил, почти швыряя Цаку в Аласкопею.

Та поймала, отлетела и тут же послала сигнал, что без медицинского комплекса сможет лишь поддержать в ней силы, но не вылечить.

— Проклятье, мечемся тут как тараканы на сковородке, - пробормотал Михаил, меняя батарею.

Запас оказался исчерпан, он потратил две батареи, словно выпил пакетик сока!

— Кто живой из первого отделения?! - послал он сигнал. - Давайте наружу!

Купол был проломлен, но отвлечение феромонами и обстрел помогли, натиск ысынгунов ослабел. Но не успел Михаил этому обрадоваться, как манопа заморгала сигналами опасности и экран снова расцветился целями. Отогнанная было мошкара и бомберы возвращались, налетали - отброшенные от центральной шахты, они вернулись к атакам на периферийные купола отрядов.

— Внутрь! - скомандовал Михаил.

В проломе они