«подлил масла в огонь», а судьба Малой Азии в равной мере взволновала оба эти государства. Но, не имея своих сил в Салониках, ни Россия, ни Италия не могли изменить хода событий, а дипломатия этих государств вынуждена была оказывать моральную поддержку мерам, принимаемым союзниками в Греции в военных целях.

§ 2. Обострение внутриполитической борьбы в Греции в 1916 г. и позиция Англии, Франции и России

Политика Франции, направленная на усиление венизелистского движения, привела к дальнейшему обострению внутриполитической борьбы в Греции между сторонниками короля Константина и лидера либеральной партии Э. Венизелоса. Раскол греческого общества и, в свою очередь, греческой армии являлся одной из наиболее характерных черт положения в Греции в этот период. Король, который являлся теперь почти полновластным хозяином страны, генштаб и «правительство дряхлых старцев», как его неуважительно называли в народе, по-прежнему противились эвакуации сербской армии на остров Корфу, а условием совместной с державами Антанты охраны мостов Монастирской железной дороги ставили свободу передвижения германцев На все требования союзников король отвечал, что «он не сделает ничего, что могло бы ослабить Германию». В интервью, данном афинскому корреспонденту «Дейли кроникл», король обвинял союзников в том, что своими действиями они сделали невозможным дружественное отношение к ним греков. Лишь 20% населения, против 80% в начале войны, сохранили симпатии к державам Антанты.

Вместе с тем правительство королевской Греции, чутко улавливая изменения военной обстановки на фронтах, проводило политику лавирования. В конце февраля 1916 г. греческий принц Николай, желая «сгладить» неприятное впечатление от выступления короля в западной печати, опубликовал в «Тан» статью, в которой заявил, что Греция будет приветствовать сближение с державами Согласия. Причина этого шага крылась в усилении союзнических сил в Македонии, успехах русской армии на Кавказском фронте и ослаблении наступательных сил Германии, что не дало быстро установить прямую связь между Берлином и Афинами. Среди греческих военных руководителей укрепилось мнение о неприступности Салоник, откуда, по слухам, англо-французское командование собиралось предпринять наступательные операции. Взятие Эрзурума (Эрзерума) и Трабзона (Трапезунда) русскими войсками также произвело большое впечатление в Греции, поколебав ее уверенность в скорой победе Германии. Не менее важной причиной заигрывания греческого правительства с державами Антанты был назревавший в Греции финансовый кризис, «последствия которого могли оказаться катастрофическими». К концу апреля 1916 г. дефицит бюджета достиг 300 млн франков и увеличивался ежедневно на 900 тыс. франков вследствие расходов на мобилизацию. 20 апреля 1916 г. афинский корреспондент «Вестминстер газетт» передавал: «Экономическое положение отчаянное. Финансы истощены. Армия голодает. Господствуют всеобщее недовольство и угнетенное настроение, глубокое возмущение неоправданно продолжительной мобилизацией».

Греческое правительство всеми силами пыталось избежать банкротства. Министр финансов И. Драгу мис предложил обложить налогами судовладельцев, непомерно разбогатевших за время войны благодаря повышенным ценам на фрахт. Однако это предложение не встретило сочувствия ни в палате, ни у самих членов кабинета, опасавшихся вызвать недовольство своих сторонников и избирателей. Драгумис подал в отставку. Разногласия в правительстве грозили перерасти в новый министерский кризис, а небывалый рост цен и «пристрастное их распределение в стране» создавали, как писал Ε. П. Демидов, «атмосферу, полную угроз в будущем, и благоприятную почву для внутренних бунтов, а быть может, и для гражданской войны». Единственный выход правительство Скулудиса видело во внешнем займе.

В марте 1916 г. Скулудис обратился к правительствам Англии и Франции с просьбой предоставить Греции заем в 150 млн франков на любых условиях, сообщая, что в противном случае будет проведена демобилизация. 23 марта были предоставлены отпуска части личного состава греческой армии, что было расценено союзной дипломатией как мера, равная частичной демобилизации. Предложение Скулудиса было тщательно обсуждено французским и английским правительствами, и державы во избежание роспуска греческой армии решили предоставить Греции заем.

Вопросы о займе и демобилизации армии, которые были тесно связаны с пресловутым вопросом о нейтралитете Греции, вновь вызвали обострение борьбы между венизелистами, обвинявшими правительство в существовавших трудностях, и сторонниками короля, организовавшими антивенизелистскую кампанию. Ее основной смысл был выражен тезисом: «Если кто-то виноват в том, что происходит, то только Венизелос, призвавший вопреки воле короля врагов в Салоники».

Была предпринята неудачная попытка обвинить главу либералов в государственной измене, но вскоре было доказано, что обвинение основывалось на подложном циркуляре, который Венизелос якобы разослал своим политическим сторонникам, приглашая их на конференцию для обсуждения вопроса о свержении династии. Солдатам было запрещено отлучаться из казарм; в Афинах действовала тайная полиция, созданная для охраны короля, которая по указке агентов барона фон Шенка производила незаконные аресты венизелистов. «В стране, — писал Демидов, — воцарился террор и создалось если не de jure, то de facto военное положение». В начале февраля 1916 г., когда в Париже состоялся съезд греков-эмигрантов, принявших резолюцию, осуждавшую внешнюю политику правящих кругов Греции и выражавшую надежду, что Греция скоро встанет на сторону Франции и Англии, король, желая нейтрализовать воздействие эмигрантских кругов на Грецию, подписал указ о мобилизации всех греков призывов 1892 — 1916 гг., проживавших за границей, за исключением тех, которые находились в России, Турции, Болгарии и Румынии».

Несмотря на усилившиеся в стране репрессии (аресты, погромы редакций), венизелистское движение при моральной, политической и финансовой поддержке Франции принимало все более широкий размах[25]. Получив значительные субсидии от Франции, Венизелос основал газету «Кирикс», на страницах которой последовательно развивал свои взгляды на внешнюю политику Греции. Он доказывал, что «своевременное вмешательство в войну отнюдь не привело бы страну к гибели, как то утверждает правительство». В другой статье, продолжая эту мысль, он писал, что Греция могла бы выговорить себе особые условия при заключении соглашения Англии и Франции с Россией, если бы была в союзе с Антантой. Вступление в войну Италии также значительно сократило те компенсации в Малой Азии, которые державы ранее хотели предоставить Греции. С каждым днем, по мнению Венизелоса, условия сотрудничества становились все менее благоприятными для Греции, а присоединение Болгарии было так важно для Антанты, что не трудно было себе представить, с какой готовностью державы встретят предложение болгарского содействия. Последствия этого ясны.

На политических митингах и конференциях, происходивших каждое воскресенье (в мае) в театрах Афин и Пирея при громадном стечении участников, ораторы отмечали политические выгоды, вытекавшие из союза с державами Согласия. Все это создавало большие трудности для правительства, которое держалось только за счет полицейских мер.

Либералы решили участвовать в дополнительных выборах в парламент с тем, чтобы доказать правительству, что они более чем когда-либо пользуются доверием народа. Так, на Лесбосе (14 768 против 485), на Хиосе (6153