Шрифт:
Закладка:
– Как будто ты бы мне все рассказал.
– Я бы рассказал. За подходящую цену.
Он поглаживает мою нижнюю губу, и по какой-то причине это кажется интимным. Слишком интимным.
Я отстраняюсь от его прикосновения. Нежность в его глазах выводит меня из себя. Что это означает? Очередные игры разума?
Не смей поддаваться на это, Эльза. Не смей, черт возьми.
Мне нужно логически отнестись к этой возможности.
Я смотрю на него снизу вверх.
– Какова цена? – спрашиваю я.
– Не так быстро. – Он хватает меня за талию и притягивает к себе, выключая воду. – Сначала ты должна заплатить.
Глава четырнадцатая
Эльза
Когда Эйден сказал, что заставит меня заплатить, я не поняла, что, черт возьми, он имел в виду.
Мне пришлось отбиваться от него, чтобы я могла вытереться и надеть свою одежду.
Он сидит на скамейке, уперев локти в колени и сцепив пальцы у подбородка. Он смотрит на меня с мрачным жаром, как будто я устраиваю для него эротическое шоу.
О, и он делает это совершенно голым.
Я не смогла бы избежать его взгляда, даже если бы захотела. Он проникает под кожу и в мою кровь.
Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не обращать на него внимание.
Мои щеки горят.
Тот факт, что он наблюдает за мной, пока я переодеваюсь, – это другой уровень близости. Для Эйдена, кажется, такие обыденные вещи, как застегивание моей юбки или лифчика, – это шоу дня.
Мой взгляд падает на шрам, и я отхожу за ряд шкафчиков, чтобы закончить одеваться.
Легкий смешок доносится до меня с другой стороны, прежде чем раздается шуршание одежды.
Наконец-то.
То, что он разгуливает голым, должно считаться преступлением.
Только когда он тащит меня на парковку, я начинаю задумываться о смысле его слов.
Ни за что на свете я не позволю ему заманить меня в машину. Я едва избежала его пещерных лап в школе – месте, полном людей. Кто знает, что он сделает, если отвезет туда, где меня никто не сможет найти?
Я резко останавливаюсь перед его «Феррари» и выдергиваю свою руку из его.
Он тоже останавливается и переводит взгляд с меня на машину.
– Я думал, ты хочешь узнать ту историю.
Я складываю руки на груди.
– Ты можешь рассказать мне здесь. Не обязательно садиться в машину.
– Черта с два, сладкая. Ты должна сесть в мою машину, чтобы узнать эту историю.
Я прикусываю нижнюю губу, и мои руки сжимаются в кулаки. Он знает, что я отчаянно нуждаюсь в ответах, и использует это против меня самым жестоким из всех возможных способов.
Если я пойду с ним, то не знаю, что, черт возьми, он сделает. Но готова ли я отказаться от своего единственного шанса узнать о прошлом?
Даже мои сеансы терапии с доктором Ханом станут бесполезными, если я буду продолжать блокировать свое подсознание.
– Я почти уверен, что ты не собираешься соблазнять меня. – Эйден наклоняет голову набок, его глаза темнеют. – Но сейчас ты меня провоцируешь.
Я прослеживаю за его взглядом. Одна пуговица на моей рубашке расстегнута, и через образовавшееся отверстие виднеется лифчик и линия груди.
– Извращенец. – Я отворачиваюсь от него и застегиваю рубашку. – Это из-за тебя я одевалась в спешке.
Его улыбка становится шире.
– Хм. Неужели я так сильно выбиваю тебя из колеи, сладкая?
Да, придурок.
Но я не говорю этого и просто фыркаю.
– Садись в машину. – Он указывает на «Феррари». – У нас в запасе не весь день.
В голову приходит идея. Я поднимаю голову.
– Я не сяду на то же место, что и Сильвер. Кто знает, что она там оставила?
– Твоя ревность очевидна.
– Что? Нет. – Это было задумано как колкость, чтобы он оставил попытки затащить меня в свою машину. Это не должно было показать, что меня волнует, кому он позволил сесть на мое место.
– Я знаю, что ты собственница по отношению ко мне. – Он подходит ближе, как хищник. – Не так сильно, как я к тебе, но близко. Единственная разница в том, что тебе стыдно это показывать.
– Перестань вкладывать слова мне в рот. – Я свирепо смотрю на него. – Я не сяду в машину, точка.
Он пристально смотрит на меня одну секунду.
Две.
Три…
Поднимает плечо и направляется к водительскому месту.
Погодите. Он уходит?
Конечно, он уезжает.
Чего я ожидала от человека с таким уровнем коварства?
Я подбегаю к пассажирской двери и со стоном плюхаюсь на сиденье. Мне не нужно поднимать глаза, чтобы видеть его ухмылку. Я чувствую ее всем своим существом.
Придурок.
Машина набирает обороты, и я сжимаю бедра. Я все еще чувствительна – и возбуждена – после душа. Вибрация двигателя усугубляет ситуацию.
Или улучшает – зависит от того, как вы на это смотрите.
– И? – Я подавляю беспокойство.
– Что «и»?
– Я в твоей дурацкой машине. Что за история?
– Я же сказал. – Он бросает взгляд в мою сторону. – Сначала ты должна заплатить.
– Заплатить за что?
– Подумай. – Он хватает меня за бедро в том месте, где юбка встречается с чулком.
Я пытаюсь оттолкнуть его руку, но он только крепче сжимает пальцы.
После некоторого времени тщетной борьбы я сдаюсь и смотрю в окно.
Я стараюсь не думать о его коже на своей. Я стараюсь не чувствовать, как его пальцы чертят сводящие с ума круги на внутренней стороне моих бедер.
Это невозможно.
На протяжении всей поездки он ведет машину с беспечным видом и поддразнивает меня.
Кто-то хорош в многозадачности.
Его пальцы чертят дорожки по чувствительной плоти. Я ерзаю на своем сиденье.
Каждый раз, когда я говорю ему остановиться, он просто просовывает пальцы мне под юбку, теребя край моего нижнего белья.
Я стараюсь оставаться неподвижной, и он воспринимает это как одобрение, позволяя своему пальцу блуждать по моим складкам.
Его невозможно победить.
– Хм, кто-то мокрый.
Я сжимаю губы в линию и пытаюсь свести бедра. Он сжимает пальцы еще крепче.
Эта навязчивость заставляет меня взвизгнуть.
Его глаза устремлены на дорогу, но он все равно сеет во мне хаос.
– Хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе пальцами, сладкая?
Я не отвечаю.
– Я могу добраться до места, которое сводит тебя с ума, и заставить кричать так, чтобы слышала вся округа.
– Прекрати, черт возьми! – Я стону, мое лицо пылает от напряжения.
Его грязные слова всегда приводили меня в ужас.
– Хм. Ты
