удостовериться в собственной безопасности, – сказал Заикин. – Итак, в Управлении есть один майор, он возглавляет отдел борьбы с преступлениями в сфере экономики. Зовут его Олег Николаевич Шевелев. Запомнили? Вот, предлагаю вам проверить деятельность этого стража порядка. Вы узнаете много любопытного.

– Что ж, Игорь Петрович, наша беседа получилась очень плодотворной, – сказал Гуров, вставая с кресла. – Я даже не ожидал, что узнаю от вас так много.

– Ну я же вам говорил при нашей первой встрече, что вы можете на меня рассчитывать, – улыбнулся Заикин. – Вот, так оно и оказалось…

– Да, но вы дали мне даже больше, чем я рассчитывал получить, – сказал сыщик. – И напоследок еще один маленький вопрос…

Он уже стоял у двери, всем своим видом показывая, что ему осталось спросить что-то совсем малозначительное. Гуров иногда применял такую методику. На самом деле последний вопрос был крайне важен, но его собеседник не должен был об этом знать. Наоборот – к этому моменту он был уверен, что все неприятности, связанные с визитом полицейского, уже позади, поэтому расслаблялся и не был готов быстро соображать и принимать решения. Гуров называл этот метод «прижать к перилам на лестнице», или «вопрос под дых». Вот и сейчас он решил «прижать хозяина к перилам».

– Раз вы хорошо знали генерала Дружкова и находились с ним в состоянии постоянного конфликта, – произнес сыщик, – то я не могу вас не спросить: а что вы делали в ночь, когда был убит Дружков?

Спрашивая, Гуров внимательно следил за хозяином кабинета – как тот отреагирует? Игорь Заикин отреагировал на «вопрос под дых» без всякого напряжения. Он рассмеялся и сказал:

– Конечно, вы должны были задать этот вопрос, Лев Иванович! Я ждал, что вы зададите его в самом начале, когда только войдете в кабинет. А вы приберегли его на самый конец… Извольте, я отвечу. 27 августа, когда, как я знаю, погиб Дружков, я находился в Москве.

– В Москве?

– Да, я летал на деловые переговоры с партнерами из известной инвестиционной компании. Я сохранил билеты и могу их представить. Можете расспросить сотрудников гостиницы, в которой я жил; они подтвердят мои слова. Партнеры в Москве тоже могут подтвердить, что видели меня в этот день. Так что всякие подозрения должны отпасть, не так ли?

– Да у меня и не было никаких подозрений, – постарался заверить Гуров миллионера. – Это был просто дежурный вопрос, который я не мог не задать.

– Понимаю, – кивнул бизнесмен. – Надеюсь, мой ответ вас удовлетворил?

– Да, вполне, – сказал Гуров. – Я надеюсь, что вы не обидитесь, если я задам еще два похожих вопроса, относительно 21 и 24 августа?

– Я ни на какие вопросы не обижаюсь, – отвечал Заикин. – Чтобы точно вам ответить, мне нужно взглянуть в свой рабочий календарь.

Они вернулись к столу, и бизнесмен начал перелистывать лежавший на нем ежедневник.

– Так, вот 19-е, вот 20-е… – негромко говорил он. – А вот и 21-е. Ага! 21-го августа я ездил в Нижний Новгород. Там проходила конференция Союза предпринимателей, меня туда пригласили. Очень интересная, кстати, я встретил там много примечательных людей. В Суходольск я вернулся только вечером 22-го.

– А что насчет 24-го августа?

– Да, могу сказать и относительно 24-го. В этот день у меня состоялась еще одна поездка в Нижний. Дело в том, что во время конференции я познакомился с местным бизнесменом Олегом Федоровым. И мы с ним задумали открыть в Нижнем крупный торговый центр на паях. И 24-го я ездил туда, чтобы окончательно оформить нашу сделку. Господин Федоров может это подтвердить.

– В Москву вы летали на самолете?

– Да, конечно.

– А в Нижний на чем ездили – на поезде?

– И снова не угадали, Лев Иванович. В Нижний я ездил на своей машине, так быстрее. Ну, теперь у вас все вопросы?

– Нет, вопросов больше нет, – признал Гуров.

– В таком случае – до новой встречи! – сказал Заикин.

Хозяин проводил гостя до самого лифта и на прощание одарил сыщика своей фирменной улыбкой.

Глава 10

Выйдя из офиса «Гипотенузы», Гуров взглянул на часы. Было время обеда. Можно было отправиться еще по одному адресу, который дала Екатерина Султанова, и навестить владельца спортивного центра «Прыжок» Ростислава Романова. «Хотя этого Романова лучше навещать в компании группы захвата, раз мы его подозреваем в распространении наркотиков, – подумал Гуров. – Тут не обойдется без обыска и допроса. Это не то, что беседа с Заикиным, помешанным на красоте и дисциплине. И вообще… Раз уж время обеда, то почему бы не пообедать? А еще лучше – совместить полезное с приятным?»

Сыщик достал телефон и позвонил капитану Никитину.

– Что сейчас делаешь, капитан? – спросил он. – Допрашиваешь покойного ветеринара Гаврилина или бродишь по цехам заброшенных заводов?

– Вы почти угадали, Лев Иванович, – отвечал Никитин. – Я как раз закончил отрабатывать оба ваших задания и готов доложить результаты. Куда мне подъехать?

– Подъезжай к нашей пельменной, – отвечал сыщик. – Пообедаем и заодно поговорим о делах. У меня тоже есть кое-какие результаты, хочу тебе о них рассказать.

– Сейчас еду, – отвечал капитан.

Спустя некоторое время они с Никитиным уже сидели за столиком кафе. Как и в прошлые разы, за первым блюдом Гуров отказывался говорить о делах. И только когда с солянкой было покончено и настала очередь второго, он спросил капитана, как он «закончил отрабатывать» оба задания.

– Сначала я проверил по всем базам ветеринара Гаврилина, – рассказывал капитан. – Я изучил каждый факт его биографии, искал, не было ли в его жизни чего-то подозрительного. Но ничего такого обнаружить мне не удалось. Никанор Иванович всю жизнь трудился, не бедствовал, но особых денег у него не было. А еще я занимался поисками его сына-ветеринара. Выяснил, что в 1958 году Сергей уехал в Кустанай поднимать целину. Там он проработал два года, а затем погиб…

– Что значит «погиб»? – спросил Гуров. – Он был убит?

– Нет, как мне удалось выяснить, произошел несчастный случай, – стал объяснять Никитин. – Осенью 1960 года был большой урожай, с уборкой не успевали и поэтому вели уже в темноте. Сергей попал под косилку и умер от потери крови. Чтобы не придавать этому огласку, правление совхоза объявило Сергея умершим от тяжелой болезни. Отсюда возникла путаница.

– В общем, для нашего расследования эта история не представляет интереса, – заключил Гуров. – Если бы сын Гаврилина был убит, то можно было бы провести ниточку от этого случая к современности, заподозрить потомков Гаврилина в желании отомстить… А несчастный случай есть несчастный случай, тут виновных нет. А теперь что касается заброшенных заводов