— Мы построим храм на этом месте, чтобы поклоняться нашему богу! И тогда, могучие стены храма, не опошлит злой ветер!

— Но он же просил не называть его имя… — сказал еще кто-то. — Как же мы…

— ПОТОМУ ЧТО ОН БОГ! — Никита ловил свой шанс. — НИКТО НЕ ДОЛЖЕН ЗНАТЬ ЕГО НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ, ЧТОБЫ НЕ НАВРЕДИТЬ ЕМУ!

«Чертовы придурки… — подумал про себя вампир и если бы он мог плакать, он бы заплакал. Потому что толпа идиотов наверху, начала скандировать ещё громче: Бог нищеты!»

Глава 9

Борис долго и упорно пытался действовать мне на нервы своей болтовней. Первые двадцать минут «путешествия» до катакомб, он не закрывал рот, рассказывал что-то о своей жизни и про школьные годы.

— А помнишь, как меня попытались старшеклассники засунуть в баскетбольную корзину, — трепался он. — А ты на них рявкнул, что так делать нельзя?

— Нет, — честно ответил я, мысленно надеясь, что где-то рядом, скоро, будет вход в катакомбы.

— Они тогда и тебя засунули! — радостно завопил Боря. — Я тогда, если честно, — он чуть замедлился, и начал отставать, хотя мы шли нога в ногу. — Очень сильно злился на тебя. Что ты каждый раз оказывался не в том месте не в то время, и меня наказывали за то, что ты заступался за меня…

Я чуть повернул голову к нему, испепеляя своим взглядом, и попросил местных богов зашить ему рот.

Проклятье, сорвавшееся с моих мыслей, лишь доставили ему небольшие неудобства. То ли у него в горле запершило, то ли я кратковременно лишил его воздуха… не знаю. В общем, Борис закашлялся и кашлял долго. К моему счастью, этих пару минут тишины нам хватило, чтоб добраться до канализационного люка, который являлся входом в катакомбы.

В тусклоосвещенном одним-единственным фонарем переулке, где и находился тот самый вход, отдыхали люди, с головами каких-то помойных котов. Они были разносортными, разноцветными, одетые в разные стили и изрядно воняли.

Запах я чувствовал аж за десять метров от них и… они пели. Пели ужасные песни с их ужасными голосами…

— И только е-е-е-е-й дове-е-е-еряю я! — рыжий кошколюд, в черной кепке и в причудливом, фиолетовом кардигане, брынькал на одной единственной струне на своей гитаре, и, кажется, собирал на себе взгляды остальных. — Знает седа-а-а-а-ая ночь!

— Фу, — тут же недовольно пробурчал Борис. — Как такую хорошую песню можно так отвратительно петь?

— Это охрана катакомб? — догадался я. — Мы им должны что-то заплатить?

Боря остановился, как и я, посмотрел сначала на пять кошколюдов, затем на меня и еле слышно пробормотал.

— Рик, вы ошибаетесь! Это просто помойные кошки, мы им ничего не должны!

В этот же миг, я почувствовал присутствие существа за спиной. Но не обернулся, собрал всю энергию под собой и на всякий случай, держал ее у себя в руке. Ну, мало ли нападут?

— А ну повтори, — послышалось за спиной шипение. — Кто тут помойный?

Я даже не оборачивался, ибо уже оценил масштаб противников. Приметил самого опасного среди них и сделал шаг вперед. Кошки, которые сидели около люка и отвратительно пели, уже напряглись. Встали на дыбы, задергали хвостами и как-то обиженно посмотрели на меня.

Мда… природа никого не щадит. Вроде бы, кошки — великие существа. Их нужно оберегать, любить, заботиться. А эти… тьфу. Все равно люди, но только с кошачьими повадками. Мерзость и уныние.

— Рик, что мы будем делать? — Боря, очевидно, труханул. — Я могу воспользоваться магией огня, если нужно! Могу… поднять мертвых крыс!

— Не надо, — я резко повернулся к бывшему сектанту и злобно посмотрел сначала на него, потом на кошоклюда женской особи, за его спиной. — Они хоть и такие же отвратительные люди, как и ты, но все же, имеют в себе половину от кошек. А кошки — божественные существа. Ясно тебе? Нельзя палить их шерсть, и уж тем более, не стоит их убивать!

— Но почему? — не понял Борис. — Они же…

— Тихо ты… — произнес я, понимая нутром, что мне придется как-то их обойти, хоть те и были настроены не самым лучшим образом.

Некромант лишь кивнул в ответ, раскрыв рот от изумления. А я, внимательно посмотрел на женщину с черной кошачьей головой за его спиной. Она держала в руках губную помаду и небольшое зеркальце.

«Такс. Если я им хвосты поотрываю, карма меня не простит. Я раньше оберегал кошек, а значит, и в этом мире я должен поступать так же. То есть, вредить руками — не по божественному как-то… остается только одно…»

Я спокойно подошел к кошке и погладил её по голове, показывая свои добрые намерения. После чего немного потрепал за ухом и улыбнулся.

— Ты что творишь⁈ — Прошипела Кошка. Ей видимо данный жест не понравился, только вот почувствовав мою силу, она застыла словно вкопанная. Её шерсть встала дыбом, но при этом Кошка продолжала стоять не шевелясь.

— Стой тут. — Властно произнес я. — А я пока поговорю с твоими дружками.

Я замер в четырех метрах от пяти помойных котов.

— Мы не навредим вам, — громогласно заговорил я. — Пропустите нас в катакомбы, и никто не пострадает. Ясно?

Мои навыки дипломатии были развиты до максимальных уровней. Эта фраза была идеальной во всех планах. Я сразу открывал перед врагом свой замысел. Сразу говорил о последствиях и по итогу, от такого предложения было невозможно отказаться!

В моем мире… здесь же что-то как-то все мои навыки работали странно.

— Я тебе сейчас глаза выцарапаю, — заявил неудавшийся певец.

— А я яйца оторву! — заявил второй кошколюд, с прижатыми к голове ушами. — Пацаны, они Муську облапали!

Эх! И что же с ними делать? Ну реально… не хвосты же отрывать.

Я тяжело вздохнул и посмотрел себе под ноги. В этот момент ко мне подошел Борис и тихонечко заговорил.

— Можеть быть это… того? Я на них енота натравлю?

— Чего? — Не сразу понял я. А потом я посмотрел на облезлую, шипящую и явно агрессивную морду енота, и довольно хмыкнул. — А вообще-то может сработать.

Стоило мне это проговорить это, как енот грозно и очень противно зашипел, а потом молниеносно бросился в сторону кошаков.