— Догадываюсь, — бросила она, плавно выпрямив спину, подняв подбородок, чтобы не выглядеть уязвленной и сломленной в глазах врага. И задуманное у нее получилось. Она приняла вид уверенной и сильной правительницы. Но вот глаза предательски выдавали страх.

— Это чудесно, если догадываетесь, — подхватил король, — в еде отравы нет и быть не может, поскольку, повторюсь, мне ваша смерть не выгодна. Пока вы здесь, живая, у меня больше шансов выиграть в этой войне. Поэтому не нужно себя зря изнурять и лишать еды. Вы вон уже какая бледная стали.

Хитрая улыбка заиграла на бескровных губах принцессы.

— Неужели вы думаете, что после ваших слов я стану нормально есть? — хохотнула она. — Если я вам нужна живая для победы над моим народом, то я больше ни кусочка в рот не положу, как и не сделаю более ни одного глотка воды!

Король терпеливо набрал в рот воздуха, надув щеки, и медленно выдохнул, стараясь сохранить спокойствие. Хотел, как лучше, а получилось наоборот.

— Как знаете, — досадливо произнес он и собрался уходить, — но едва ли ваш брат обрадуется, увидев вас голодной и обезвоженной. Мне кажется, он не хотел бы лишиться сестры. Мертвой вы не поможете народу Мириха, а будучи живой, быть может, нашли бы какое-нибудь решение из политического разногласия.

Король Эмирей вышел из комнаты, так громко хлопнув дверью, что принцесса вздрогнула. Она посмотрела на закрытую дверь и глаза ее стали влажными. Анна перевела взгляд на принцессу. И вмиг от той уверенной, самодовольной, гордой и стойко держащейся особы ничего не осталось. Плечи опустились, словно под натиском свирепого бурного ветра, лицо смягчилось, на нем отразились усталость и отчаяние. Принцесса горько заплакала. При всех она не показывала своей слабости, но, оставшись в одиночестве, позволила вырваться наружу настоящим чувствам.

Принцесса, рыдая, упала на пол и закрыла руками мокрое лицо. Анна, осторожно ступая подошла к плачущей девушке и узнала в той себя. Ведь когда-то она точно так же, сидя на полу, плакала от полного отчаяния и беспомощности. Анна хотела было коснуться ее плеча, но рука прошла сквозь тело.

Однако что-то изменилось. Неожиданно принцесса подняла голову и испуганно огляделась. Она будто ощутила чье-то прикосновение. Но никого рядом не обнаружила. Тогда принцесса, подумав, что сходит с ума от голода и жажды, спрятала лицо руками и заплакала еще громче.

Глава 14

Анна, оставив принцессу одну в пустой комнате, прошла сквозь дверь и последовала за королем. Тот шел быстро, но ступал тяжело и не замедлялся ни на секунду. А потом, проворно скрывшись за очередным поворотом, резко остановился. Глубокими вдохами он старательно выравнивал сбившееся дыхание.

— Ну и буйная, — злясь, проговорил он, — ничего не нравится! Да за что ты так меня ненавидишь-то? Что же я такое сделал?

Король удрученно покачал головой, не зная, что и думать. Видно было, как он хотел наладить отношения с пленницей, но ее ненависть возвышалась между ними, как непреодолимая преграда, не позволявшая увидеть что-нибудь другое помимо вражды к королю.

— Ваше величество, — позвал кто-то, и на повороте показался стражник, — мы вас искали. Там внизу собрались беженцы из Нари, той деревни, которую вчера разгромили войска Мириха.

Выражение заострившегося лица стало серьёзным.

— Они ждут меня? — зная ответ, спросил король.

Стражник в ответ молча кивнул.

— Ну тогда пойдем.

Анна побрела вслед за ними, гадая, что произойдет дальше. Во дворе столпились десятки людей в грязных и испачканных кровью одеждах. Рядом с ними стояла большая повозка, запряженная двумя измотанными длинной дорогой лошадьми, с необычно высокой крышей, закрытая со всех сторон.

«Наверное, с помощью нее беженцы перевозили свои запасы и пожитки», — предположила Анна, проникнувшись к бедным людям сочувствием.

Король отошел чуть дальше от крыльца и поднялся по ступеням на небольшую возвышенность, чтобы хорошо разглядеть беженцев.

— Ваше Величество! — вскрикнула пронзительным голосом женщина, когда король показался перед всеми. Эта была женщина лет сорока с веснушчатым лицом и рыжими тонкими волосами с проседью, собранными в небрежный хвост. Она выбралась из толпы, отчаянно расталкивая локтями стоящих у нее на пути. Встав впереди, продолжила жалостливым тоном: — Помогите нам, мы остались ни с чем. Нас лишили дома, нам негде больше жить!

Анна обвела людей грустным взглядом. Среди них были и молодые женщины, и маленькие дети, и даже немощные старики. Они лишились дома, и виной всему была беспощадная война. Война, которая никогда не приносила чего-то хорошего. Сердце в груди Анны готово было разорваться на несколько частей.

Но король ничего не отвечал. Он молчал. Анна повернулась и уставилась на его мрачное лицо, не понимая причины, по которой тот так равнодушно отнесся к людям, попавшим в тяжелое положение. Они просили у него помощи, но тому, казалось, не было до них ровно никакого дела.

Анна нахмурилась. Как же так⁈ Ведь она считала его добродушным человеком. Но его безразличие, отчётливо отражавшееся на лице, говорило об обратном. Неужели принцесса была права насчет холоднокровия короля?

— Нет, — прошептала Анна, неосознанно шагая к королю, — не будьте таким… Ведь вы не такой.

Анна не знала, почему ей было так трудно поверить в бездушие короля. Но ясно было одно: она боялась, что он окажется не таким, каким она успела его узнать за время, проведенное во снах.

Оглядывая беженцев странным, казалось, недоверчивым взглядом, король наконец остановил блуждающий взгляд на повозке. Махнув рукой, правитель подозвал к себе стражника.

Анна поднялась на возвышенность и встала между королем и стражником. Повернувшись к слуге, король тихо шепнул ему так, чтобы никто не расслышал его слова:

— Вы проверяли, что внутри повозки, когда впускали ее во двор?

Стражник нахмурился, отчего на переносице образовалась складка, задумался и отрицательно покачал головой. По взгляду короля стало понятно, что он сильно встревожен.

— Ваше Величество, — продолжала все та же женщина ноющем голосом, желая привлечь к себе внимание отвлёкшегося короля, — наши дома разрушили, ничего не оставили! Помогите нам! Не оставляйте нас одних.

Женщина упала на колени и стала плакать, громко и душераздирающе. Но было в этом плаче что-то еще. Что-то ненастоящее. Женщина горько жаловалась на тяготы, лёгшие на ее плечи. Но Анна не поверила. В этот раз она по какой-то совсем неясной причине не испытала жалости. Ее привлекло другое. Вдруг ткань, покрывающая заднюю часть повозки, колыхнулась, и отнюдь не от ветра. Анна поглядела на короля. Его взволнованный взор был направлен в