углу.

— Ничего, ничего, — утешала я ее. — Все позади. Все будет хорошо.

Если честно, то теперь и мне было страшно.

Потому что впереди была еще минимум неделя заживления, и кто знает, как она пойдет.

— Если что-то будет не так, сразу зовите меня, — бормотала я, поглаживая женщину по плечу. — Но, думаю, все обойдется.

— Спасительница! — выла женщина, утирая мокрое лицо. — Спасительница!

— И это не преувеличение, — поддакнул Синеглазка-Кристиан. Он все так же сверлил меня пронзительным взглядом. На лице его не отражалось ни единой эмоции, но руки его заметно вздрагивали.

Не каждый день оперируешь людей.

— А вы храбрый, — пролепетала я, встретившись глазами с его взглядом.

— Не храбрее вас, — парировал он. — Признаться, вы меня удивили. Нет, правда. Вы не похожи на лекаря. Но более качественной работы я не видел.

— А некачественную, стало быть, видели?

Он кивнул.

— Поэтому я здесь, собственно, — ответил он. — Один мой… м-м-м… приятель упал с коня во время охоты на лис. Повредил ногу. Пришлось резать, вправлять кость, а потом зашивать. И уверяю вас, там было зашито намного хуже. Да и нога до сих пор беспокоит пациента. Я пришел за его примочками, или что там этот шарлатан продает в качестве лекарства.

— Вы не удержались в седле? Какая жалость, — почему-то ляпнула я. — А я думала, вы идеальны!

Синеглазка улыбнулся.

— Я — удержался, — сказал он, весело поблескивая глазами. — А он — нет. Потому я и пришел. Он-то ходить не может.

— Полагаю, вы напились и носились по лесу?

— Так и было, — ничуть не смутясь, ответил он.

— Тогда сломанная нога — достойное наказание за глупость.

— Это понимаешь слишком поздно.

— Но лису-то поймали?

Синеглазка поморщился.

— Нет, — нехотя признался он. — Надо признаться, когда нога была сломана, нам было уже не до лисы.

Боже, а можно, он не будет двигаться?!

Потому что когда он кивает, или говорит, или просто курит, поднося руку к лицу, у меня голова кружится.

Приподнимает подбородок, когда говорит.

Жест немного агрессивный и горделивый. Но ему идет.

Тогда его чеканные, красивые черты становятся еще четче. Линия скул красиво гармонирует с изгибом губ.

А еще Синеглазка ужасно ладный и какой-то приглаженный. Словно отлакированный.

На нем надет дорожный костюм. Ткань черная, с синим глубоким отливом. Отделка из гладких блестящих шнуров. Под костюмом — белая сорочка. Крахмальные воротнички. Манжеты —сейчас, правда, они заляпаны кровью. Но Синеглазка и бровью не ведет.

Как будто ничего особенного в этом не видит.

И вся одежда сидит на нем просто идеально.

Ни складочки лишней. Как вторая кожа.

«Словно его прямо в этом костюме положили на гладильную доску и хорошенько проутюжили с паром, — подумала я. — Так, Эрика! Держи себя в руках! Ты что, смазливых мальчишек не видела? Да, признаюсь. Это самый смазливый мальчишка из всех виденных мной. Но растекаться сладкой лужицей? Фу-фу-фу!»

Отец больного мальчика меж тем осторожно сгреб сына с операционного стола и унес его в свою повозку, на которой они всем скопом приехали.

Работник увел рыдающую мать пациента. У нее то и дело ноги подкашивались, и он просто волок ее на себе.

Затем он быстро вернулся.

В его руках был увесистый узелок с серебром. Куда больший, чем мешочек с деньгами, который законник стряс с Юджина.

— Хозяин велел кланяться, — протараторил работник. — Просит прощения! Жена раскисла, ну, сами понимаете! Сына надо скорее везти домой, в постель уложить. Но он не хочет, чтоб вы думали, что он неблагодарный!

— Я так не думаю, — мягко ответила я, принимая оплату. — Я все понимаю.

— Хозяин сказал, что еще отблагодарит вас, — продолжил работник. — Только спрашивает, где вас искать?

— В старом заброшенном доме, — ответила я.

У работника просто физиономия вытянулась.

А Кристиан присвистнул.

— В доме с привидениями, то есть? — уточнил он. Я невольно поморщилась.

— А производите впечатление здравомыслящего человека, — укорила его я. — Ну, какие привидения? Обычный старый дом.

— И очень хороший и красивый! — вступилась Рози.

— Там точно нет привидений? — вклинился работник. Больше, думаю, от любопытства, чем из страха.

— Нету там никаких привидений! —дерзко выкрикнула Рози. И лицо у нее было честное-честное. Сразу видно, что врет. — Зато там есть ванна с горячей водой!

— Люди болтают вздор, — поддакнула я. — Наверное, отец нарочно распространил слухи, чтоб дом не разорили.

— А, так это ваш дом? Вы не просто живете там, он вам принадлежит? — удивился Кристиан. — Ваша фамилия… Эванс?

Вот тут, признаюсь, он меня удивил.

— Откуда вы знаете…

— Слышал кое-что о вашей семье, — туманно ответил он, продолжая рассматривать меня.

Ну, ясно, какого рода информацию он обо мне слышал!

Я чуть со стыда не провалилась!

Кристиан перевел внимательный взгляд на девочку.

— Ваша дочь? — вдруг резко спросил он.

От его простого вопроса меня в жар кинуло.

Потому что в его голосе мне послышалась такая ревность, что кровь чуть не закипела у меня в жилах.

— Моя прислужница! — резко ответила я. — И, если желаете, моя воспитанница. Да, так будет верно. Но вам-то что за дело?

— Ничего, — улыбнулся Кристиан. — Просто спросил. А здесь-то вы зачем? У этого горе-лекаря? С вашим умением, с вашими знаниями…

— Мои знания не распространяются на то, как обработать дерево, — еще более грубо ответила я. — Видите же, девочка нездорова. Я рассчитывала, что врач поможет наложить шину. Или посоветует мастера, который смастерит креслице с колесами…

— Креслице? — переспросил Кристиан.

— Ну, чтоб Рози могла на нем передвигаться… а, неважно!

— Пойдем скорее домой, Эрика?

Рози тянула меня за руку.

Она впервые назвала меня по имени.

Без уважительного слова «госпожа». Словно чувствовала мое смятение. И пыталась ободрить и поддержать.

— Мы ведь с тобой не скажем ничего Ивонне? — прошептала я. — Наши приключения останутся только нашими?

Одно дело обводить вокруг пальца маленькую Рози. И совсем другое — Ивонну, которая бог знает сколько времени жила в доме. И знала Эрику как облупленную!

Она нипочем не поверит, что Эрика, изнеженная папина дочка, провела операцию, строя при этом всех, кто попался ей под руку!

—