рубашка индивидуального пошива? И что на ней даже есть такие явные опознавательные элементы, доказывающие это?

Что значит его слова “ты ведь сама сделала выбор”? Он про Смолянова? Что означает его поведение? Впервые за последнее время он будто держал дистанцию между нами и был максимально отстранен. Хочется ударить, накричать, потребовать объяснений. И я понимаю, что моя слабость — его равнодушие.

Не могу еще долго уснуть, прокручивая произошедшее в голове. Почему-то мне начинает казаться, что Тимур побеждает меня в моей же игре. Ведь это он должен мучиться от ревности, догадок, подозрений, моего равнодушия. А все наоборот. Он не выглядел ни злым, ни уязвленным. И это бесит, раздражает, нервирует. На подобное я не согласна. Надо что-то делать. Идти ва-банк. Придумать новый поворот сюжета.

Засыпаю я с решительным настроем завтра заставить Старцева пострадать.

Глава 14. Никогда

— Соняяяя, — будит меня бодрый голос Смолянова.

Недовольно накидываю одеяло на голову, стараясь спрятаться от всего внешнего мира. Практически бессонная ночь дает о себе знать.

— Ты вчера уснула раньше меня, — удивленно говорит, пытаясь стянуть одеяло с моей головы.

Нехотя вылезаю из кровати. Контрастный душ приводит немного в чувство.

— Наконец, — вздыхает Смолянов, когда я выхожу одетая из ванной.

Он вальяжно сидит на кресле и что-то изучает в телефоне. Ему пришлось ждать не меньше часа, пока я соберусь.

— Ещё немного, и мы бы опоздали на завтрак.

Я закатываю глаза, но послушно следую за ним в столовую. Мы появляемся в ней практически последние, пустует еще несколько стульев. Смолянов опять берет меня за руку и переплетает наши пальцы.

Как только захожу, сразу невольно ищу взглядом Старцева. Он разговаривает со своей женой и не обращает на нас никакого внимания. От их милого, воркующего вида что-то невыносимо колет внутри, но я делаю вид, что этого ядовитого чувства нет. Мне должно быть все равно. Я должна быть из гранита, из стали, и больше не быть слабой с ним. Иначе ничего не получится. Он растопчет, сломает. Напоминаю себе, как много у него разных шлюх. Я не особенная. Он женат. Ничего не должно болеть. Я имею право ощущать только злость и ненависть.

Сегодня день рождения Аркадия. Смолянов, не отпуская меня ни на шаг, подходит к отцу и крепко его обнимает поздравляя.

После завтрака возвращаемся в комнату, чтобы собрать вещи.

— Я думала, мы будем здесь все время, — задумчиво говорю, укладывая в чемодан одежду, которую успела достать.

— Нет, мы летим на Алтай.

— Алтай? — изумленно спрашиваю. — Летим?

— Ага, — потешается над моим шоком он.

В итоге мы на лифте поднимаемся на крышу, где, как оказывается, есть вертолетная площадка.

— А вот и наш частный джет, — Смолянов тянет меня в сторону небольшого самолета.

Самолет, конечно, немаленький, но относительно обычных габаритов намного меньше. Мы поднимаемся по трапу и заходим внутрь. Здесь все не так, как я привыкла. Больше пространства, сиденья смотрят друг на друга, между ними столики. Да и сами кресла выглядят дорого и удобно. В джете уже сидит человек пять.

— А мы тут все поместимся? — тихо шепчу свой вопрос.

— Бизнес-джет вмещает до 19 человек, нас будет 15.

— Вчера же было больше людей?

— Ага. Часть гостей не могла остаться, но приехала отдать дань уважения моему отцу.

Старцев с женой заходят практически самые последние и, слава Богу, садятся не перед нами. Зато напротив располагается Аркадий со своей то ли женой, то ли любовницей, ее статус я так и не поняла.

— Сколько нам лететь? — шепотом спрашиваю.

— Четыре с половиной часа, — откликается Смолянов. Он достает ноутбук из сумки, которую взял с собой в салон, видимо, собираясь поработать.

Я какое-то время слежу за взлетом. Но как только самолет набирает высоту, засыпаю.

Просыпаюсь от шума голосов. Нехотя открываю глаза. Стол передо мной уже накрыт. Еда, шампанское, виски. И самое главное, какая еда — омары, креветки, раки. Я сдерживаю себя от того, чтобы закатить глаза.

В салоне достаточно шумно. Все ведут оживленный разговор. Аркадия не видно. Оглядываюсь. Он ушел в другую часть салона и с кем-то воодушевленно спорит. Смотрю на Смолянова. Он спокойно работает, не обращая внимания на творящееся вокруг. Мне бы его непробиваемое спокойствие.

— Налей мне шампанского, — прошу, касаясь его руки.

Он вскидывает на меня взгляд. Кажется, в течение долгих секунд пытается переключить свое внимание и вспомнить о мире вокруг. Потом на его губах появляется улыбка, и он исполняет мою просьбу.

— Сколько прошло времени?

Он смотрит на часы на руке.

— Половина полета.

Тяжко вздыхаю.

— Не вздыхай. Если тебя это обрадует, то на сегодня у нас не запланирована какая-то активная программа. Мы будем на месте только в четыре часа.

Мы позавтракали где-то в десять часов, пока все собрались было уже около двенадцати. Взлетели мы как раз примерно в половину первого.

— А завтра планируется активная программа? — нахмурившись, уточняю.

Он усмехается.

— Удивительная ты девушка, Саша, — он произносит мое имя как-то непривычно протяжно. — Я уж думал, тебе вообще не свойственно любопытство.

Пожимаю плечами. Я так не считаю, но действительно в каких-то моментах не видела смысла тратить силы на расспросы, если я могу сама в ближайшее время все увидеть собственными глазами.

— Не правда.

— Правда-правда. Ты даже не спросила, что тебя ждет на праздновании дня рождения моего отца. Где мы будем, что будем делать.

— И чтобы это знание изменило?

Он вдруг становится серьезным, почему-то задумчиво меня осматривая.

Смолянов усмехается, а потом берет мою руку в свою, тянет к лицу и целует. Я дергаюсь от неожиданности, но он крепко удерживает, не давая вырваться. Вокруг много людей, поэтому я молчу, никак не комментируя его действия, лишь взглядом стараюсь передать все свои мысли.

Остаток пути я больше не пытаюсь разговаривать со Смоляновым. Он меня удивляет, поражает. Одновременно балагур и вместе с тем серьезный бизнесмен. Такой диссонанс в его облике и поведении вызывает во мне непонятную тревогу. Как понять, какой он на самом деле? Где он настоящий?

На Алтае заселяемся в небольшой домик. Мы остановились на какой-то базе отдыха, где каждый жил в своем коттедже.

— Пойдем осмотримся? — предлагает Смолянов.

Я согласно киваю.

На Алтае холоднее, чем в Москве, поэтому я кутаюсь в теплую кофту. Снега все еще нет, но погода явно стремится к нулю градусов. Зато здесь красиво. Вокруг природа. Такая первозданная, нетронутая. Даже сама территория базы кажется больше дикой, хотя и ухоженной. Между коттеджами никаких дорожек, только деревья и протоптанные тропинки. Мы как