Шрифт:
Закладка:
Увы, далее события принимают трагический оборот: к Бранвен в Ирландии относятся ужасно, так что в конце концов она обращается за помощью к природе и научает скворца перелететь через Ирландское море и рассказать обо всем Бендигейдврану. Далее – бой. Но у ирландцев преимущество в виде котла Возрождения: сколько бы ирландцев ни погибло, котел возвращает их к жизни. Воскрешенные лишаются дара речи. Возможно, котел делает это специально, чтобы они не смогли никому рассказать о том, что видели и испытали в глубинах магического сосуда. Интерес также представляет и то время, которое они проводят в котле. Воинов помещают туда в день смерти, и уже назавтра они возвращаются в этот мир. По-видимому, какой-то отрезок времени до возрождения они проводят в полной темноте материнской утробы. Здесь можно провести определенные параллели с ритуалами инициации в нашей легенде. Акт погружения в котлы или сосуды женского начала – мотив, часто встречающийся в кельтской мифологии. Битва продолжается до тех пор, пока виновник первого конфликта, Эвнисиен, сам не залезает в котел и не вытягивает там руки и ноги, разрушая тем самым сосуд и делая его совершенно бесполезным. Сердце Эвнисиена в процессе разрывается, и он погибает. Битва заканчивается, и семеро выживших в ней возвращаются в Британию. Среди них и Талиесин.
Мотив потери дара речи также часто встречается в кельтских мифах. Он означает тайну, индивидуальную природу инициации и интеграции тайного знания. Нельзя разглашать, что происходит в котле, поскольку все это имеет смысл лишь для проходящего инициацию. Для того, кто не является адептом, информация эта не принесет пользы, вдобавок рассказать кому-то постороннему о подобном – значит опорочить тайное знание. Следующая ветвь Мабиноги называется Мабиноги о Манавидане, и в этой повести также присутствует вынужденная немота. В ней нас ждут горести, магическая связь и исчезновение двух божественных сущностей – загадочной Рианнон и ее сына Придери. Они пошли в магическую Caer (то есть крепость), где на четырех цепях, уходящих прямо в небо, висела огромная котлоподобная чаша. Вот что сделал Придери:
…и едва он коснулся чаши, рука его пристала к ней, а нога – к каменной плите, на которой стояла. И исчез у него дар речи, так что не мог он вымолвить ни единого слова. Так и стоял он, не в силах двинуться[27].
Рианнон начинает искать своего сына, находит, но повторяет его же ошибку – касается чаши, и ее постигает та же участь. Один только этот абзац из Третьей ветви содержит в себе огромное количество тайных смыслов и интертекстуальных отсылок к знанию, мудрости и магии кельтских хроник. Связь этой истории с нашей легендой убедительно объясняет медиевист Уилл Паркер:
Чаша в этой крепости принадлежит к символам того же рода, что и Peir Pen Annwfn (котел Главы Аннуна), что не греет мясо труса. Все это мотивы богини. Символическое отражение материнских/сексуальных качеств женского начала[28].
Важность и магическая значимость котла подчеркнута и увековечена во всех мифологиях Британских островов и Ирландии, а потому нет ничего удивительного в том, что он играет такую важную роль в легенде о Талиесине и Керидвен. Вне зависимости от даты создания рукописей, темы и иконография в легендах относятся к той самой многотысячелетней школе. Между повестью, упоминаемой ранее, и легендой о Талиесине и Керидвен можно наблюдать очевидные сходства: в обоих речь идет о сыне и матери. Только Рианнон и Придери – это кобыла нашей земли и ее жеребенок, отражающие отношения племени с местами, где оно живет. Именно в этих образах кроется причина восприятия лошадей жителями Британских островов как священных животных – символов божественного женского начала. Котел – метафора мистического, сосуд знания, через который пролегает наш путь к полному погружению в поток Авена. Это аллегория божественного женского начала как сосуда трансформации. Тогда как лошадь символизирует женское начало в его плодовитости на этой земле. Такое разнообразие символов свидетельствует о том, что наш народ связан с богами во всех возможных аспектах бытия. Котел Керидвен открывает путь к другим котлам кельтского мифа, которые тоже стоит исследовать. Увы, в этой книге я смогу дать вам лишь краткое их описание, но этого достаточно: надеюсь разбудить ваш аппетит.
Как вы заметили, в приведенной выше цитате Паркера говорится о котле Главы Аннуна. Этот котел упоминается в одной из поэм Книги Талиесина под названием «Трофеи Аннуна», где рассказывается о героическом походе Артура и его людей, а также Талиесина в загробный мир в поисках котла Главы Аннуна[29], самого главного кельтского магического котла. Интерпретаций этого стиха столько же, сколько в нем слов, что ж, все они имеют право на существование, однако далее я все-таки коротко дам свою трактовку.
С моей точки зрения, этот стих, точно так же, как легенда о Керидвен и Талиесине и четыре ветви Мабиноги, – прежде всего инструмент обучения. В каждой из этих историй фигурируют котлы, каждый котел по-своему влияет на приключение героя, наделяет его мудростью таким способом, который подготовит его к следующему этапу странствия. В «Трофеях…» рассказывается о семи магических крепостях. Дорога к каждой из них – это особое испытание. Судно (или сосуд) путешественников носит имя Prydwen (Придвен), которое вполне могло бы подойти богине, ведь суффикс – wen со значением «абсолютный», «чистый» часто встречается в именах валлийских богинь. На этом судне герой отправляется в долгое и трудное скитание по загробному миру, к семи островам и семи крепостям, на поиски котла. В поэме частично раскрывается его природа:
Когда впервые слово правды послышалось в котле?
Когда его своим дыханьем согрели девять дев.
А разве он владыкам Аннуна встарь не принадлежал?
По краю этого котла жемчужины блестят.
Он никогда не сварит пищи для
