– Правда? – недоверчиво спросила Ася у Глеба.

– У нас есть версия, – кивнул Глеб, складывая зонтик.

– Это я придумал, – похвастался Арсений. – Глеб расскажи, как все было!

И пока они шли до дома их новой знакомой, Глеб поражал Асю рассказами про вчерашние события. А потом и про их догадку, что клад спрятан снаружи дома…

– Теперь ты понимаешь, что нужно было сейчас поехать к пустому дому и… – снова начал Арсений, но Глеб его перебил:

– И что?! – воскликнул он. – Попросить у дежурящего там милиционера лом и лопату? Ты не понимаешь, что это место преступления? И там все под наблюдением. Вот все бы обрадовались, когда приехал бы Арсений и начал копать свой клад, – добавил он, обращаясь к Асе.

– Да, ты прав, – расстроенно согласился Арсений. – И прощай, мой Аркенстон… Тогда ночью поедем? Милиционер же спать, наверно, пойдет?

– Посмотрим, – отрезал Глеб. – Помнишь, почему пиратам не удалось найти клад? «Потому, что спешили»! – процитировал он Джона Сильвера.

Зоя Ксенофонтовна обрадовалась приходу ребят.

– Пойдемте, – пригласила она их на кухню. – Я шарлотку испекла, сейчас чаю попьем. Как успехи в расследовании? – поинтересовалась она.

И Глеб во второй раз за день поведал про их приключения, упомянув и немецкую книгу. Зоя Ксенофонтовна перепугалась и расстроилась, узнав, в каком водовороте событий оказались ребята.

– Мы же договаривались, – напомнила она, – что будем вести следствие из дома. Я, например, обзвонила всех своих детей, соседей и их родственников!

– И что? – поинтересовалась Ася, радуясь возможности отвлечь пожилую женщину от страшных историй, рассказанных Глебом. – Кто-нибудь что-нибудь вспомнил?

– Нет, к сожалению, – покачала она головой. – Я же говорила, что мы все были небогатые и прятать было нечего. Только моя дочка мне напомнила, что они в подвале прятали губную гармошку, – улыбнулась она. – Немецкую. Мне ее один немец подарил, когда я была еще совсем юной. Я ее потом детям отдала, а они, оказывается, ее в подвале спрятали.

– Кстати, – вспомнила Ася. – Тетя Зоя, вы же немецкий хорошо знаете?

– Более-менее, – согласилась она. – Правда, в последнее время я французский стала изучать… А что?

– Дело в том, что книга, из которой скопировали рисунок, на немецком языке, – пояснила девушка.

– И в этой книге должна быть разгадка всей тайны! – вскричал Глеб.

– Я уже перевел подпись к рисунку, – не удержался Арсений. – И еще название книги: «Солдат, который никого не убил». Прикольное название, да?

– Как?! – вдруг взволнованно вскричала Зоя Ксенофотовна.

Арсений удивленно повторил.

– А рисунок у вас с собой? – Зоя Ксенофонтовна даже вскочила из-за стола.

Ася беспокойно переглянулась с Глебом. Что могло так взбудоражить тетю Зою?

– Вот, – протянул ей Глеб иллюстрацию из книги.

– Это он! – воскликнула женщина и плюхнулась на стул.

– Тетя Зоя, вам плохо? – подскочила к ней Ася. – Может, воды?

– Нет-нет, все в порядке, – через силу улыбнулась она. – Просто я сильно удивилась.

– Что он не так лопату держит? – спросил Арсений.

– Вы знаете этого человека? – предположил Глеб.

– Это же Генрих! – Зоя Ксенофонтовна, надев очки, снова стала внимательно рассматривать рисунок. – Да, конечно, это он!

Ребята озадаченно смотрели на Зою Ксенофонтовну.

– Вот так совпадение, – произнесла она, вставая. – Я думала, что так только в кино бывает. Сейчас я вас удивлю. Посидите. – И она направилась в комнату.

Через некоторое время она вернулась, держа в руках какой-то старый фолиант в потертой кожаной обложке.

– Это та книга? – обрадовался Арсений.

– Нет, это наш семейный альбом. – Зоя Ксенофонтовна села за стол и положила его перед ребятами. – Здесь есть даже фотографии моих дедушки с бабушкой. Но я вам хочу показать кое-кого другого…

Она осторожно перелистывала пожелтевшие страницы с черно-белыми фотографиями, пока не остановилась на одной, где вместо фотоснимков была пара рисунков.

– Смотрите! Никого не напоминает? – улыбнулась она.

Ребята внимательно разглядывали карандашный набросок: улыбающаяся юная девушка в легком платье, с развивающимися на ветру длинными волосами.

Глеб с Арсением пожали плечами.

– Тетя Зоя, это вы?! – вдруг догадалась Ася.

– Она самая, – засмеялась женщина. – Чуть постарше вас.

– Ну и ну! – отреагировали ребята.

– А я сразу узнала, по глазам, – пояснила Ася.

– А вот и сам художник, – Зоя Ксенофонтовна указала на второй рисунок. – Узнаете?

На рисунке был изображен солдат в немецкой форме без погон.

– Генрих Штайн! – воскликнул Глеб.

– То, что он Штайн, я узнал от вас, для меня он был просто Генрих, – улыбнувшись, сказала Зоя Ксенофонтовна. – Вот видите, можно заниматься расследованием, не выходя из дома, – добавила она.

– А книга его у вас есть? – спросил Арсений.

– Нет, к сожалению, книги нет. Когда-то, давным-давно, Генрих сказал мне, что обязательно напишет книгу, про себя и про войну, и назовет ее «Солдат, который никого не убил». Поэтому, когда Арсений сказал мне о названии книги, я даже обалдела, – улыбнулась Зоя Ксенофонтовна.

– Мы тоже, – рассмеялись ребята.

– Это рисунки Генриха, – подтвердила она. – Он был военнопленным и строил дома на Дибуновской.

– И ваш дом? – уточнил Глеб.

– Нет, мой кто-то другой строил, – ответила Зоя Ксенофонтовна. – Он был в бригаде, которая работала на противоположной стороне улицы. Хотя, тогда и улицы-то не было, – усмехнулась она. – Ямы, кучи глины, стройка… Мы из-за котенка познакомились…

– Как это из-за котенка?

– Мы, школьники, знали, что среди строителей много пленных немцев. Мальчишки все время туда бегали, смотрели. А я, честно говоря, старалась обходить их за версту. С одной стороны, страшно было, все-таки фашисты, а с другой… мы их так ненавидели, этих извергов, и мечтали им отомстить. Я боялась, что если увижу их, то не сдержусь и… Ну, словом, что-нибудь сделаю плохое. Но как-то раз, это было в мае, я бежала мимо стройки и вдруг слышу, как откуда-то мяуканье доносится. Жалобное такое. Стала смотреть – а там в одной из ям, в глине, барахтается котенок. И мяучит. Я попробовала спуститься, да где там! Яма глубокая, сплошная грязь! А он, бедолага, меня заметил, смотрит на меня такими несчастными глазами… Словом, я и так, и эдак, но не достать его. Вижу: неподалеку стоит немец пленный. Стоит и на меня смотрит. Я ему крикнула, что, мол, он душегуб и ему все равно, что котенок, что ребенок погибает… А он тут возьми и подойди ко мне! И что-то по-немецки говорит. А я со страху все слова забыла, хотя мы в школе до войны изучали именно немецкий. Короче говоря, он тоже увидел котенка, посмотрел вокруг, думал лестницу какую раздобыть, но ничего не нашел и… – Зоя Ксенофонтовна на секунду замолчала. – И сам полез в яму. Нога у него поехала