Шрифт:
Закладка:
– Но… кто ты? И откуда… откуда тебе все известно?
– Никто не поверит в тебя так, как ты сам, слышишь? Никто!
Глаза защипало от слез. Голос дрожал. Тит из прошлого растерянно наблюдал за каким-то странным незнакомцем и не мог подобрать слов.
– Вспомни, о чем ты мечтал. Кем хотел стать и … – Тит на пару секунд замолчал, но уже в следующий миг продолжил: – И не стал.
– Как это «не стал»? Почему в прошедшем времени? Я не…
– Я так корю себя! Если бы можно было повернуть время вспять! Тебе всего семнадцать, твоя жизнь только начинается. Ты мог бы наплевать на чокнутого папашу и идти к своим мечтам. Почему ты этого не сделал? Почему позволил комплексам испортить тебе жизнь? Почему? – Слезы все текли и текли по щекам. – Я хотел бы успокоить тебя и пообещать тебе, что станет легче, что все наладится. Но это не так. Ты погубишь свою танцевальную карьеру. Не признаешься в чувствах человеку, которого любил. Поступишь в идиотский и бессмысленный колледж, выбранный отцом, а потом умрешь, внезапно, неожиданно, тебе только стукнет двадцать четыре, а ты уже отбросишь коньки! Ты попадешь в неизвестный город, в странный мир с ощущением неполноценности, горой страхов и виной за то, что в свои семнадцать оказался слишком слабым, чтобы дать отпор и исполнить мечты…
Тит из прошлого в ужасе слушал Тита из будущего, а затем картинка смазалась, и парней поглотил мрак.
Тит упал с кресла. Лицо парня покраснело, а из глаз не переставая лились слезы.
Он вдруг начал бить кулаками пол и истошно закричал.
– Тит! – Августин подбежал к подопечному и рухнул перед ним на колени. – Ну же, не плачь, держись, ты сильный, слышишь? Ты уже не тот бесхарактерный мальчик! Ты давно изменился, ты другой, совсем другой!
– Как я мог так испортить свою жизнь? Как? Это все он. Он загнал меня в клетку! Он…
Парень поднял руку и, увидев черный узор, замолчал. Оцепенел, не поверив глазам.
– Что со мной? Как… как так вышло?
– Ты провалил испытания, Тит.
– Что? – Рыжеволосый отскочил от куратора.
– Я предупреждал, что будет сложно. Ты должен был убедить себя из прошлого, что все наладится, что жизнь будет хорошей.
– Хорошей? Вы вообще видели, какой она у меня была? Я испытывал этот гнет с самого детства! Ни один человек в мире не сказал мне, что верит в меня. Ни один человек в мире не сказал мне, что любит меня! Я постоянно ждал, когда кто-то обратит на меня внимание, ждал поддержки и никак… никак не мог понять, что ждать поддержки не надо! Что только я сам способен себе помочь. Меня упрекали, сравнивали с кем-то. Отец чуть не убил меня из-за моей ориентации… Но почему? Почему люди такие жестокие?
– Воплоти свои мечты, Тит. Исправь свои ошибки.
– Я полюбил человека в Орлеане. А потом бросил его из-за своих страхов. Я постоянно слышу в голове голос отца. Он вновь осуждает меня, унижает, он… – Тит провел руками по лицу и неуклюже поднялся на ноги. – Я не могу больше здесь находиться. Извините.
– Тит.
– Нет.
– Послушай!
Молодой человек остановился уже на пороге и обернулся, чтобы посмотреть на куратора.
– Никогда не поздно начать все заново. Не зря ведь говорят, что Орлеан – город второго шанса. Тот обиженный жизнью мальчик умер. Его больше нет.
Тит сжал до боли кулаки, а потом коротко кивнул и пошел прочь.
Она моя сестра
Ария сидела на подоконнике в комнате Гойо. Уже темнело, и на душе становилось спокойнее. Девушка любила ночь и чувствовала себя в это время комфортно.
Прошла уже неделя, и в универе почти забыли про случай со злосчастными фотографиями. Ария старалась больше времени проводить с Гойо. Сегодня они засиделись допоздна, и поэтому он предложил ей остаться на ночь. Девушка долго сопротивлялась, так как думала, что Арону и Фабио это не понравится, но блондин убедил ее, что им плевать и возмущаться никто не будет.
Гойо зашел в комнату после душа и, подойдя к Ари, обвил ее за талию руками.
– Знаешь, хотела тебе сказать… – Ария замолчала, повернулась к парню и посмотрела в его голубые глаза. – Мы так часто бываем вместе, но до сих пор не решили, что между нами происходит. Я слишком хорошо к тебе отношусь и не хочу тебя обманывать. Ты мне очень нравишься, и ты замечательный. О таком парне можно только мечтать, но…
– Ты не испытываешь того, что хотела бы испытывать? Я прав? – Он наклонился к ней и провел пальцами по щеке.
Девушка закрыла глаза, чувствуя его теплые прикосновения.
– Да. Ты прав. Но это к лучшему. Я не хотела бы потерять голову от любви. Нам дано слишком мало времени на существование в Орлеане. Если полюбить так сильно… потом будет слишком больно.
– Иронично. – Блондин улыбнулся, отошел от девушки и лег на кровать. Он посмотрел в потолок. – Я тоже так считал, когда только попал сюда, но вскоре обрел сумасшедшую любовь. Ту самую, о которой ты говоришь.
– Видимо, что-то пошло не так, раз сейчас ты рассказываешь мне об этом.
– Все пошло не так. Неприятно вспоминать. Слишком больно. Но, несмотря на прошлое, я все равно хочу быть с тобой. Когда ты рядом, мне легче. Можно я просто не буду тебя отпускать?
– Можно. – Девушка легла рядом и крепко обняла его. – Я все равно запомню тебя, как одно из самых лучших воспоминаний в этом городе.
Гойо улыбнулся и закрыл глаза. День выдался тяжелым, поэтому он быстро уснул. Ария около тридцати минут лежала с ним в обнимку и уже почти провалилась в сон, как вдруг услышала за стеной звуки гитары. Она медленно встала с кровати.
Девушка безумно любила этот инструмент, и каждый раз, когда кто-то перебирал струны, ее сердце трепетало. Ария вышла в коридор и остановилась у комнаты Арона. Играя, он негромко напевал песню. Его музыка и голос тронули ее так сильно, что от волнения по коже побежали мурашки.
«Кто бы мог подумать, что у него такой красивый голос…»
Ари облокотилась о стену и скрестила руки, с улыбкой слушая прекрасную мелодию.
Внезапно мелодия прервалась и послышались шаги. От испуга девушка рванула прямо на кухню и в темноте собиралась присесть за стол, но случайно задела кастрюли, из-за чего по всему дому раздался жуткий грохот.
«Ну в кого ты такая неуклюжая!»
На кухне резко включился свет, на пороге стоял Арон. На парне были лишь спортивные штаны. Кучерявые волосы оказались слегка растрепаны. Девушка ступила было к нему, не теряя надежды оправдаться, как вдруг ей на голову свалилась еще одна кастрюля.
