— А где же восток и запад будут? Ведь тень не в одну сторону падает!

— Да, ты прав! Но знаешь, учитель географии рассказывал нам, что в шесть часов утра солнце бывает на востоке, а в шесть вечера — на западе. Надо будет только найти, где в эти часы падает тень, а это нетрудно.

— Может, ты и верно говоришь. Ну, а дальше что?

— А дальше солдат сказал, что распятие, поклонившись на запад и восток, трижды кланяется на север. Мы отмерим с тобой расстояние на север в три раза короче, чем утренняя и вечерняя тень вместе, — вот там и будет клад. Но как мы возьмем его? Может, и этот клад появится нам в виде какого-нибудь страшилища или зверя?

— Пусть только появится — мы его живо расколдуем. Надо только рябиновую палку с собой взять. Как ударим по тому зверю или страшилищу этой палкой, золото так и посыплется.

— Так давай скорей искать клад!

— Давай,—согласился Владас.

— Только нужно правильно определить место, где копать!

— Так ты и сделай это. У меня часов нет, точного времени я не знаю.

На беду несколько дней подряд с утра было пасмурно, и Пятрас, проснувшись рано, уже не мог больше заснуть: он глядел на серое, затянутое облаками небо, и на душе у него было неспокойно.

Небо прояснилось только через неделю, и Пятрас, украдкой взяв часы отца, побежал к старому дубу. Вот уже и шесть часов. Длинная тень тянется через всю лужайку. Пятрас отметил на земле место, где тень кончалась. Вернувшись домой, он едва дождался вечера. В шесть часов он опять был у старого дуба и точно так же, как утром, вбил колышек в то место, где теперь был конец тени. Зная направление теней и измерив их длину, Пятрас отмерил расстояние в северную сторону. Оно было в три раза меньше, чем утренняя и вечерняя тень вместе. Здесь, по его расчетам, должен быть солдатский клад. И место это оказалось на самой середине дороги, что вела в поместье. Пятрас побежал к Владасу и сказал ему, что теперь можно копать. Договорились идти к дубу поздним вечером, а Владас пообещал разыскать рябиновые палки: этих палок всякая нечисть боится.

Когда стемнело, захватив лопаты и рябиновые палки, ребята тайком вышли из дому и скоро добрались до старого дуба. Поглядев, не идет ли кто по дороге, начали копать. Тяжело было рыть твердую, утоптанную землю, но ребята не жалели сил. Выкопали довольно глубокую яму и тут лопата Владаса наткнулась на что-то твердое.

— Клад!—прошептал Владас, осторожно откидывая землю.

И в самом деле, в земле лежало что-то, с виду будто камень. Но это был лошадиный череп.

— Вот тебе и клад! — грустно сказал Пятрас.

— А может, этот череп заколдованный? — сказал Владас.

Но как они ни рассматривали его, как ни били по нему палками, лошадиный череп не превращался в золото.

— А может, клад по-другому заколдован? Может, он примет вид какого-нибудь страшилища, человека или зве-ря? — размышлял Еслух Владас.

“ Ну что ж, давай подождем!

И в этот момент где-то вдалеке послышались тихие, грустные звуки скрипки. Ребята прислушались.

— Это, наверно, Мотеюс-музыкант на скрипке играет,— сказал Пятрас.

—1 Да не Мотеюс это, а клад — он в Мотеюса превратился. Подождем. Как пойдет он к яме, мы его стукнем палкой по спине. Посмотрим, что будет.

Мальчики легли в канаву у дороги и стали ждать’^ А скрипка звучит все громче, все ближе и ближе подхо* дит музыкант.

По дороге, опустив голову, медленно идет Мотеюс-* музыкант и тихо, грустно играет. Подошел Мотеюс к яме и, не заметив ее в темноте, споткнулся и упал. Ребята быстро выскочили из канавы и стали бить Мотеюса рябиновыми палками. Выскочил бедняга Мотеюс из ямы и изо всех сил помчался по дороге. Даже про скрипку забыл.1

— Так это же настоящий Мотеюс! —сказал Пятрас; ему жалко стало несчастного скрипача. — Вот и скрипка его.

Посмотрел Владас на скрипку и согласился с Пятрасом.

— Что мы будем делать со скрипкой? Ведь нужно отдать ее Мотеюсу! — сказал Пятрас.

— Сами мы не пойдем отдавать. Узнает, что это мы на него с палками напали, — не простит нам! Скрипку у костельных ворот положим. Утром там ее найдут звонари и отдадут Мотеюсу.

— Ну, а как с ямой быть, с черепом?

— Закопаем. Видно, не найти нам солдатского клада. А может, он не здесь лежит? Может, ты неправильное место нашел?

— Уж ты скажешь!—рассердился Пятрас. — Если только клад есть, то он лежит как раз здесь!

— А я думаю, что нет, не здесь. Разве ты не знаешь, что утром и вечером, даже в один и тот же час, тени бывают то длиннее, то короче? Летом солнце поднимается выше — и тени короче, а осенью оно стоит низко — и тени длиннее.

Пятрас понял свою ошибку.

— Да, не видать нам солдатского клада! — печально произнес он.

Мальчики засыпали яму и, вернувшись в городок, положили скрипку Мотеюса у ворот костела. Звонари нашли ее и отдали Мотеюсу. Обрадовался Мотеюс. Но что случилось с ним ночью, как его скрипка очутилась у костельных ворот, он никому не рассказывал. Мальчики тоже молчали*

В РАЗВАЛИНАХ СЯНДВАРИСА

— Дедушка, а что это за развалины на холме Сяндвариса, в зарослях орешника? — спросили ребята у старика Илы.

— В старину на том холме стоял помещичий дом. Давно это было. Большой, красивый был дом: в несколько этажей, с высокой башней. В том доме жил богатый пан. Много у него было слуг, много было скота и всякого другого добра. Скупой был пан. Все ему казалось мало, хотелось еще больше разбогатеть. Крепостные работали на него и днем и ночью. Жаловались люди на свою тяжелую долю, да разве против пана пойдешь? А пан радовался своему богатству, гордился, что во всей нашей окрестности никто с ним богатством сравниться не может.

Была у пана молоденькая, красивая дочка. Мать ее давно уже умерла. Пан души не чаял в своей дочке, ничего для нее не жалел, привозил разные дорогие вещи, красивую одежду из чужих стран. Но