хватало продовольствия. В квартире было холодно, электростанция работала 2–3 часа в сутки, спать приходилось на кухне, которая отапливалась маленькой «буржуйкой». Шишков вместе с женой во время наступления Юденича роет окопы, убирает снег на улицах, сажает деревья и кусты на Марсовом поле, участвует в разрушении старых деревянных построек, по ночам дежурит в домкомбеде. «К концу 20-го года, — вспоминает К. М. Жихарева, — мы оба пришли в такой упадок, не столько от голода, сколько от общего неустройства жизни, что А. М. Горький переселил нас в Дом Советов, где уже жил А. М. Ремизов. Нам дали две прекрасные большие комнаты, температура там была всегда не ниже 12° по Реомюру… С переездом в Дом Советов вообще начинается эра благополучия — значительно улучшилось снабжение ученых и писателей, я перешла на службу в Бюро объединенных кооперативов на должность секретаря правления и получала там такое количество продуктов, которое совершенно освобождало Вячеслава Яковлевича от всякой „добывающей промышленности“ и возни с хозяйственной „петрушкой“, и он вплотную занялся литературой».

В 1918 году Вячеслав Яковлевич печатает в «Ежемесячном журнале» рассказы «Под колоколами» («Кладбище»), «Кутерьма». «На травку», «Провокатор», «Лунной ночью». В издании «Парус» выходит отдельной книгой повесть «Тайга».

Таким рассказом, как «Провокатор», Вячеслав Шишков дебютирует в новом для себя жанре. Он с присущим ему лукавым юмором позже напишет большой цикл рассказов, вошедших в его отдельные сборники, в собрания сочинений под общим названием «Шутейные рассказы».

Вячеслав Шишков безропотно, со свойственным ему спокойствием переносил все трудности и неурядицы.

Среди старшего поколения писателей, начавших свой творческий путь до революции, шло размежевание, определялось их отношение к присходящим событиям, к Советской власти. Некоторые из них уехали из России: Куприн, Ремизов, позднее Замятин и другие.

Для Вячеслава Шишкова, прочно связавшего свою жизнь с трудовым людом, оставался единственный путь — идти вперед вместе с народом, с народной властью… «Он принадлежал к тем „старикам“, — пишет М. Слонимский, — которые всем сердцем приняли революцию. Литературные юнцы с уважением глядели на этого властного, спокойного человека с седеющей бородой».

Все эти годы Вячеслав Шишков много пишет — очерки, статьи, рассказы и даже по совету Горького пьесы: «Старый мир», «Вихрь», «Грамотеи», «Единение», «Корниловцы», «Дурная трава», «Черный час», «Попутчики» и другие.

В одном из писем к своему сибирскому другу В. Бахметьеву Шишков рассказывает о своей жизни в Петрограде: «Хотя не сходят мозоли с рук и некогда отдохнуть спине, однако я все это не только приемлю, но и благословляю. Живем оба в радости, а ежели и бывает печаль, то в дождливые дни, когда вороны каркают и мало в запасе крупы и масла. О сладких пирогах скучаем редко — душа жива иным и радуется иному».

Вместе с народом он радовался новому, свободному миру. Вместе с народом скорбел о невзгодах, с которыми после стольких лет войны столкнулось молодое Советское государство. Не испугали его ни холод, ни нужда…

Подходила к концу гражданская война. Началась мирная жизнь, большая созидательная работа по восстановлению разрушенного хозяйства. Вся честная, связанная с жизнью народа творческая интеллигенция включилась в эту огромную работу. Наряду с известными еще до революции писателями, объединившимися вокруг М. Горького (Серафимович, Пришвин, Вересаев, Сергеев-Ценский, Чапыгин, Шишков, Бахметьев, Гладков), в годы революции и гражданской войны появляются новые писатели: Федин, Вс. Иванов, Тихонов, Шолохов, Леонов и другие. По всей стране поднимается новая и могучая поросль молодой советской литературы…

С котомкой за плечами

Теперь уже навсегда, на всю жизнь, до конца заковывает себя Вячеслав Шишков «в позлащенные кандалы литературы». Писательский труд становится для него гражданским долгом.

Во время встреч и бесед с М. Горьким Шишков убедился, что его кругозор все еще недостаточно широк, что в самой России он не сумел разглядеть того, что удалось выявить Горькому. Поэтому Шишков с большим интересом слушал его рассказы, запоминал его суждения и мысли о жизни рабочих и крестьян, о городе и деревне. «Да, да. Темно у нас на Руси, темно, — врезались в его память именно эти слова Горького. — В особенности в деревне у нас плохо… Никакой духовной жизни, никаких запросов, мужик живет как скот…»

Но ведь это Алексей Максимович говорил о дореволюционной деревне. Но вот свершилась Октябрьская социалистическая революция, победоносно закончилась гражданская война. Миллионы молодых, способных крестьянских сынов были участниками этих исторических событий. Многие из них стали коммунистами и комсомольцами. Они-то и явились той могучей силой, которая поднялась на борьбу со старой, патриархальной деревней.

В годы мирного строительства Вячеслав Шишков продолжает активную творческую работу. Написанные им пьесы «Старый мир», «Вихрь» с успехом шли на сцене в Петрограде, но еще большую популярность завоевали пьесы, примыкающие по своему характеру к «Шутейным рассказам», такие, как «Мужичок», «На птичьем положении», «Единение», «Кормильцы», «Хоровод», «Веселый разговор» и другие. О своих успехах в драматургии Вячеслав Шишков 23 августа 1920 года сообщает в письме В. Бахметьеву: «Теперь я, Милостию Неба (а может, и Земли), заделался драматургом, ха-ха! Очень занятное это ремесло, много веселее, чем беллетристика. Сочинишь камедь, а потом, господи помилуй, перед тобой на сцене живые люди, рожденные не утробой матери, а твоей собственной головой. Да другой раз такое на сцене загнут, что от души хохочешь!»

Позднее в статье, помещенной в сборнике «Как мы пишем», Вячеслав Шишков расскажет, как под влиянием просмотренной им своей же пьесы «Грамотеи», в постановке которой, в поведении зрителей было много любопытных курьезов, он написал известный юмористический рассказ «Спектакль в селе Огрызове».

Кроме драматических произведений, Шишков к первой половине 20-х годов создал около 120 юмористических рассказов.

В 1923 году он задумывает большую повесть «Пейпус-озеро», рассказывающую о гражданской войне, об офицерах, эмигрировавших в буржуазную Эстонию, и о возвращении главного героя Николая Реброва на Родину.

Пишет повесть «Ватага», где отображает стихийные действия одного из «партизанских» отрядов Сибири. С перерывами идет работа и над романом-эпопеей «Угрюм-река», и в то же время Шишков продолжает разъезжать по стране.

Походы «с котомкой за плечами» по Тверской и Петроградской губерниям, по Смоленщине и Приволжью, посещение сельских сходов, беседы с крестьянами были важнейшей частью творческой деятельности писателя. Уж кто-кто, а Вячеслав Яковлевич мог найти общий язык с молодым деревенским активистом — коммунистом или комсомольцем, скромным учителем, послушать недовольного деревенского богатея, священника, осуждающего молодежь за неверие в бога, деревенского знахаря, теряющего своих клиентов, старушку богомолку — все, чем жила деревня после революции, попадало в поле зрения писателя, отражалось в его