Речь была простая, сказанная простыми словами, но она достигла цели, и шумливость Сэнди меня больше не раздражала…»

Глава 4. Не делай добра – не получишь зла, или Бронезащита белого пальто…

(как управлять теми, кто пытается управлять нами)

Не раз и не два случалось такое, что тот, кому ты от всей души стараешься помочь и в итоге помогаешь, проявляет неблагодарность. Обидную неблагодарность. Неблагодарность черную… Ты не ждешь, конечно, того, что облагодетельствованный будет превозносить тебя до небес, кричать об этом на всех углах, рассыпать слова признательности в прессе и соцсетях, не требуешь материальной благодарности. И тем не менее – обидно, странно, больно…

Что уж говорить, когда тот, кому ты помог, считает, что так и надо. Когда он беспардонно садится тебе на шею и требует продолжения, увеличивая размеры требуемого. Многие в таких случаях «ломаются» и идут на поводу у наглеца, считая, что так и должно быть, что помогать и не ждать благодарности – это истинно по-христиански. Но вот тут-то и понимается польза книг! Выигрывает тот, кто много читает, – потому что американский писатель Марк Твен посвятил изучению этой проблемы изрядное количество своего времени и сил. И вот к каким выводам пришел – на примере рассказа «Благодарный супруг»).

«Одна дама проезжала по главной улице большого города со своим маленьким сыном, как вдруг лошади испугались и бешено понесли, причем кучер был сброшен с козел, а седоки в коляске окаменели от страха. Но храбрый юноша, правивший бакалейным фургоном, бросился наперерез обезумевшим животным и остановил их на всем скаку, рискуя собственной жизнью. Благодарная дама записала его адрес и, прибыв домой, рассказала об этом героическом поступке своему мужу (который любил читать книжки), и он, проливая слезы, выслушал трогательный рассказ, а потом, возблагодарив совместно с дорогими его сердцу того, кто не допустит даже воробья упасть на землю незамеченным, послал за храбрым юношей и, вложив ему в руку чек на 500 долларов, сказал:

– Возьмите это в награду за ваш благородный поступок, Уильям Фергюссон, и, если вам понадобится друг, вспомните, что у Томпсона Макспаддена бьется в груди благодарное сердце.

Пусть это научит нас, что благое дело всегда приносит пользу тому, кто его творит, какое бы скромное положение он ни занимал.

Продолжение.

Уильям Фергюссон зашел через неделю и попросил мистера Макспаддена воспользоваться своим влиянием и достать ему место получше, так как он чувствует себя способным на большее, чем править фургоном. Мистер Макспадден добыл ему место письмоводителя с хорошим жалованьем.

Вскоре заболела мать Уильяма Фергюссона, и Уильям… Ну, короче говоря, мистер Макспадден согласился взять ее к себе в дом. Прошло немного времени, и она стосковалась по своим младшим детям, так что Мэри и Джулию тоже взяли в дом, а также и Джимми, их маленького брата. У Джимми был перочинный ножичек, и в один прекрасный день он забрался в гостиную и менее чем в три четверти часа превратил мебель, стоившую 10 тысяч долларов, в нечто, не имеющее определенной цены. Днем или двумя днями позже он упал с лестницы и сломал себе шею, и на похороны явилось человек 17 родственников. Так состоялось знакомство, и после этого кухня Макспадденов уже никогда не пустовала, а сами Макспаддены были заняты по горло, подыскивая им самые разнообразные занятия и опять подыскивая новые, когда эти им приедались. Старуха Фергюссон здорово пила и здорово ругалась, но благодарные Макспаддены знали, что должны терпеть и наставлять старуху, так как ее сын много для них сделал, и отдавали этому занятию все свои душевные силы. Уильям наведывался частенько, получал деньги раз от разу все меньше и выпрашивал новые, более высокие и доходные должности, которые благодарный Макспадден старался ему выхлопотать как можно скорее. Макспадден согласился также, после некоторых колебаний, устроить Уильяма в колледж, но, когда подошли первые вакации и наш герой попросил, чтобы его отправили в Европу для укрепления здоровья, затравленный Макспадден взбунтовался и восстал против своего тирана. Он отказал напрямик и наотрез. Мать Уильяма Фергюссона так изумилась, что выронила из рук бутылку с джином, и язык ее отказался сквернословить. Несколько оправившись, она произнесла, задыхаясь:

– Так вот она какая, ваша благодарность? Где были бы ваша жена и ваш мальчик, если б не мой сын?

Уильям сказал:

– Так вот она какая, ваша благодарность? Спас я вашу жену или нет? Скажите сами!

Семеро родственников толпой ввалились из кухни, и каждый повторил:

– И это ваша благодарность?

Сестры Уильяма укоризненно глядели, говоря:

– И это его благ…

Но тут их прервала мать, которая воскликнула, разражаясь слезами:

– Подумать только, что мой невинный голубок Джимми погиб, оказывая услуги такой гадине!

Тогда мятежный Макспадден воспрянул духом и ответил, вспылив:

– Вон из моего дома, бродяги! Меня одурачили книги, но больше они меня не проведут – довольно и одного раза! – И, обернувшись к Уильяму, он воскликнул:

– Да, вы спасли мою жену, но следующий, кто это сделает, умрет на месте!

Не будучи проповедником, я помещаю цитату в конце, а не в начале проповеди. Вот эта цитата из воспоминаний мистера Ноя Брукса о президенте Линкольне, напечатанных в «Скрибнерс монсли».

«Дж. Г. Гаккет в роли Фальстафа очень понравился м-ру Линкольну. Пожелав, как это было ему свойственно, выразить чувство признательности, Линкольн написал актеру очень сердечную записку, в которой сообщал о том удовольствии, с каким он смотрел спектакль. Гаккет послал в ответ какую-то книгу, возможно, написанную им самим. Кроме того, он написал президенту несколько писем. Однажды вечером, довольно поздно, когда этот эпизод уже изгладился из моей памяти, я отправился по приглашению в Белый дом. Проходя в кабинет президента я, к своему изумлению, заметил м-ра Гаккета, который сидел в приемной, очевидно, ожидая аудиенции. Президент спросил меня, есть ли там кто-нибудь. Услышав ответ, он сказал довольно грустным тоном:

– О нет, я не могу его принять, не могу; я надеялся, что он уже ушел.

Потом он прибавил:

– Это показывает, как трудно иметь добрых друзей и знакомых в моем положении. Вы знаете, мне очень нравился Гаккет как актер, и я написал ему об этом. В ответ он прислал мне книжку, и я думал, что этим все и кончится. Он как будто мастер своего дела и занимает в театре прочное положение. И вот, только потому, что между нами была