Увидел на рассвете появившийся нос корабля,

Отбрасывающего прохладные морские водоросли,

С лица, обращенного на юг

Среди Эгейских островов;

Он увидел веселый греческий кораблик,

Груженный янтарным виноградом и хиосским вином,

Зеленым сочным инжиром и тунцом, плавающим в рассоле,

В его древний дом пришли захватчики.

В месте, где встречаются западный и восточный бассейны Средиземного моря, из африканского побережья выступает мыс Бон. Отсюда до Сицилии около 80 миль. Полуостров господствует над морскими торговыми путями в направлении восток – запад. Это удобное место для отправления кораблей не только на Сицилию, но и в Италию, на Сардинию и Корсику. И это отличная промежуточная станция для судов, идущих в Испанию. Поэтому неудивительно, что финикийские морские суда, огибавшие мыс, бросали якорь на первой же удобной якорной стоянке. В защищенном заливе, образованным мысом Фарина на западе и мысом Бон на востоке, располагалась именно та гавань, которая была им очень нужна.

Согласно традиции, Элисса, она же Дидона – под этим именем ее знали римляне, – выступила с группой тирских аристократов и молодых женщин, чтобы начать переговоры с местным народом относительно места, на котором вскоре был построен величайший из городов Древнего мира. Также, согласно традиции, они согласились купить столько земли, сколько покроет бычья шкура. Разрезав шкуру на тонкие полоски, они разложили ее вокруг достаточно большой площади, чтобы можно было построить город. Так был основан Карфаген.

Глава 4

Этруски и греки

Этруски – еще один народ, оставивший заметный след в истории моря. Веками люди спорили об их происхождении, с тех самых пор, как Геродот описал их миграцию из Лидии в Малой Азии. Он отметил, что в стране был голод, который длился восемнадцать лет. «…царь разделил весь народ на две части и повелел бросить жребий: кому остаться, а кому покинуть родину. Сам царь присоединился к оставшимся на родине, а во главе переселенцев поставил своего сына по имени Терсен (Тиррен). Миновав много стран, переселенцы прибыли в землю омбиков и построили там город, где и живут до сей поры. Они переименовались, назвав себя по имени своего царя, который вывел их за море, терсенами (тирренами)». Тирренское море тоже получило свое название по имени легендарного принца.

Долгое время рассказ Геродота о происхождении этого таинственного народа считался точным. Но затем греческий историк Дионисий Галикарнасский, писавший в I веке до н. э. двадцатитомную историю римского народа, выступил против версии своего предшественника. Он утверждал, что этруски вовсе не переселенцы, а коренные жители Италии. У теории Дионисия есть некоторое число сторонников, но, как отмечает Д. Рэндол-Маклевер в статье об этрусках в энциклопедии «Британика», «непреодолимой трудностью является язык. Если бы этруски действительно являлись коренными итальянцами, они наверняка говорили бы на языке, в той или иной степени родственном одному из итальянских диалектов, которые еще использовались во времена Августа [когда Дионисий писал свою историю] потомками коренных итальянцев, иными словами, народами каменного и бронзового века. А сам Дионисий утверждает, что их язык совершенно уникален, и с этим мнением согласны современные филологи. Теория Дионисия может содержать некую долю правды. Сейчас археологи начали склоняться к мнению, что основная масса этрусков – эмигранты, но правящая иерархия, так сказать, хребет власти, принадлежал к местным народам, которые они покорили. Горожане, земледельцы, рабочие, солдаты, ремесленники были почти все итальянцами».

То, что все ранние поселения этрусков располагались на побережье Италии, означает, что народ пришел с моря, подчинив себе сначала прибрежные племена, а потом переместился вглубь территории. Ветулония, одно из самых ранних поселений, была основана около 800 года до н. э.

Современные исследования в одном аспекте подтвердили утверждение Геродота, что этруски были восточным или наполовину восточным народом. Характер их раннего искусства и формы религиозных культов имеют явно восточное происхождение. Можно утверждать с уверенностью, что они пришли с территории, расположенной между Сирией и Геллеспонтом, и находились среди первых мореплавателей Античности, обосновавшихся на западном побережье Италии. Они уж точно не были финикийцами, хотя и позаимствовали алфавит или у греков, или непосредственно у финикийцев. Это было около 700 года до н. э. Легенда о троянском герое Энее, рассказанная Вергилием в «Энеиде», возможно, не так уж далека от действительности: основатель Рима или в любом случае цивилизованного королевства на итальянском континенте прибыл, как беженец, из Малой Азии, не исключено, даже из района Трои.

К VII веку до н. э. этруски уже контролировали большую часть Северной Италии до Кампании и районы Неаполя и Салерно. В Черветри, Вольтерре, Террачине, Тарквинии их города росли и процветали. Этим опытным обработчикам металлов повезло – в их распоряжении было столько железа, сколько нужно. Его добывали на острове Эльба, в нескольких милях от побережья, где располагались многие их города. Леса Эльбы (которых больше нет) служили топливом для плавильных печей. Когда древесины не стало, они принялись за лес Кампильи, что на материке, чтобы не остывали печи Папулонии.

Нет сомнений в том, что их техники и опыт были взяты с Востока. Определенно если и были местные рабочие-металлисты в этом регионе до появления этрусков, они не могли тягаться с пришельцами. Этруски были непревзойденными ювелирами. И сегодня мало что может сравниться с их тончайшими филигранными золотыми изделиями. «Грануляция», при которой мельчайшие частички золота или серебра припаиваются к поверхности изделия, – это техника, в которой этруски превзошли всех.

Предположительно они научились этой технике на Востоке, поскольку элементы грануляции присутствуют в египетских украшениях. Герберт Марион и Х. Дж. Плендерлейт в книге «История технологии» описывает гранулированную этрусскую чашу. «В орнаменте более 860 погонных дюймов, и использовалось более 137 000 гранул. …Расположение гранул и спайка таких крошечных частичек… требует в высшей степени квалифицированных действий». Отметим, что, хотя в Италии XIX века предпринимались большие усилия, чтобы возродить это утраченное искусство, изделия этрусков так и не удалось превзойти.

Роберт Браунинг в стихотворении «Кольцо и книга» вспоминает золотые изделия этрусков:

Ты видишь это кольцо?

Римская работа. Оно сделано,

Кастеллани, чтобы соответствовать

Кольцам этрусков, найденным однажды счастливым утром,

После дождливого апреля. Оно блеснуло в

Раскопанных корнях инжирной пальмы,

Прикрывавшей своими ветвями старые гробницы Чиуси…

Их искусство отражает качество жизни. Д. Г. Лоуренс в книге «По следам этрусков» был увлечен собственными мечтами о «хорошей жизни» и безусловно, перенес многие свои мечты на этрусков. Множество обнаруженных супружеских пар, лежащих рядом, изображенных на саркофагах, указывает на то, что женщины