Куда большую проблему представляли собой молодые девушки и их мамочки. Высокий, хорошо сложённый парень, отличник, с папой — оборонным инженером, это была весьма удачная партия, для многих. Особенно торговых семей, которые таким образом получали дополнительную точку устойчивости. Да и партийные работники высокого уровня, были не против такого союза.

Осада на Виктора велась по всем правилам боевого искусства «ЗАГС цюань», включавшего в себя не только тактические позы и «случайные» засветы разных интересных мест, но и стратегические операции в виде приглашений на различные мероприятия, от театральной премьеры, до уединённых дач.

На все заезды, Виктор реагировал одинаково. В смысле никак. Приглашения отклонял, со всеми возможными реверансами, случайными обнажениями любовался, но сбрасывал пар со своей «штатной» любовницей, которая правда тоже, наслушавшись подруг, начинала заводить разные разговоры о браке и семье. Это было нормально. Любая девушка быстро соображала где её выгода, и норовила свить гнездо. Но Николаеву, это было совсем не нужно, и даже вредно. Ну какая может быть семья в 16 лет? И даже в 18.

Именно эту мысль, Виктор попытался донести, очередной даме, приставшей к нему на предмет посещения дня рождения, но судя по совершенно коровьим глазам, там уже не было никаких мыслей, а остались лишь инстинкты.

Шестым уроком была география, и после звонка класс стал с шумом собираться по домам. Правда, кое-кто оставался на дополнительные занятия, но это только для олимпиадников и неуспевающих. Виктор не принадлежал ни к тем ни к другим, поэтому спустился в гардероб, оделся, и вышел в холодный московский день. Можно было поехать к Светлане, и утащить её куда-нибудь обедать, а после переместиться, например, в театр, или ещё куда, но стоявшая в паре десятков метров 21 Волга мигнула фарами, и оттуда выскочила девушка в рыжей шубке и такой же шапке.

— Виктор Петрович? — Начала она мелодичным голосом. — Александр Николаевич Скворцов, очень просил вас, подъехать к нему на разговор. Сам он в силу возраста не очень любит ездить куда-то, и вот, послал меня.

— Возможно он что-то вам передал для меня? — Спросил Виктор широко улыбнувшись.

— Э… нет. — Девушка явно была удивлена.

— Ну, на нет и суда нет. — Виктор коротко поклонился. — Привет Александру Николаевичу.

— Но, вы не можете… — Девушка шагнула вперёд, и наткнулась глазами на раскрытую ладонь Виктора.

— Ещё один шаг, и вы будете в реанимации рассказывать, как пытались обманом завлечь школьника в машину для каких-то ваших целей.

— Витя Николаев, что происходит? — Сзади подошла преподавательница математики.

— Да вот, Вера Игоревна. Девушка хочет, чтобы я отправился с ней на встречу с одним человеком, которого кстати недавно похоронили. А я хочу, чтобы она сделала это прямо сейчас и без меня.

Преподаватель математики была дамой, видавшей всякое, поэтому она без разговоров достала из кармана свиток, и со всех сил дунула, выдав длинную, громкую трель буквально разорвавшую тишину двора. И сразу же, где-то неподалёку раздались бухающие звуки сапог. Милицейский наряд услышав тревожный сигнал, поспешил на помощь.

Девушка не стала ждать милиции, а нырнув за руль, ударила по газам, и скрылась из виду за поворотом.

— Тебя проводить? — Поинтересовалась учительница.

— Спасибо, Вера Игоревна. Нет необходимости. Честно говоря, я не думаю, что эта дама действительно представляла для меня опасность. Но всё это какая-то дурацкая провокация.

Московская краснознамённая милиция естественно прибыла уже после того, как всё закончилось, и наскоро опросив Виктора и учительницу, отправились дальше на маршрут, а Виктор которого сбили с мысли, решил всё-таки никуда не ехать, и пошёл домой.

По сути происшествия, не имело никакого значения кто хотел, чтобы Виктор приехал на встречу. Действительно ли это тот самый Александр Николаевич, которого хоронили под звуки оркестра при стечении большого количества людей, или кто-то совершенно незнакомый ему, но так дела не делаются.

Его правоту через два дня, подтвердило явление самого Александра Николаевича, который нагнувшись над открытым капотом Волги, делал вид что ковыряется внутри.

В этот воскресный день Виктор собирался доехать до подруги, и возможно сходить с ней в театр, но увидев перед подъездом машину и ковыряющегося в ней человека, сразу изменил планы.

— Искра убежала? — Участливо спросил Виктор мужчину, одетого в этот раз в непонятную куртку, кривую ушанку, и имевшего лицо стопроцентного работяги.

— Да, ить. — Генерал, вздохнул, щёлкнул маленьким выключателем, и обернулся к Виктору. — Вот как ни сырость, так встаёт, и никуда. А вот ежели сухо, так и ездит без отказу. А вам, юношь, мож надо куда, так мы зараз. Рупь, всего, и тама. Ну так поехали?

— Ну поехали. Не отстанете ведь.

— Эт. Точно. — С непередаваемой суховской интонацией произнёс Александр Николаевич, захлопнул крышку капота, и сел за руль.

Волга неожиданно взревела мощным двигателем, и коротко буксанув прыгнула вперёд. Генерал вёл машину мастерски, предугадывая манёвры других участников движения, пронзая поток, словно игла.

— А чего это гаишники от нас старательно отворачиваются, а, Александр Николаевич? — поинтересовался Виктор.

— Так на нас номера МУРовские[1]. А с операми связываться как крокодила стричь. — Он ещё раз глянул в зеркало заднего вида, и усмехнулся. — Кстати за нами хвост. Похоже комитетовская наружка. — Волга прижалась к бордюру и свернула сначала к домам, а после поехала, виляя по придомовым дорожкам, пока не оказалась перед железными гаражами. Ворота одного из них раскрылись, машина въехала внутрь, и ворота тут же закрылись. Александр Николаевич, выскочил из Волги, у которой уже меняли номера, и сдвинув панель, перешёл в соседний гараж, где скинул куртку и шапку, надев белую дублёнку, и бобровую шапку-пирожок, сел за руль «ушастого» запорожца ЗАЗ-966 и дождавшись, когда Виктор сядет рядом, завёл машину и выехал из гаража, но не в ту сторону откуда они заехали, а через ворота сзади гаража, сразу оказавшись в другом дворе. Теперь машина шла степенно и неторопливо «по-пенсионерски», не привлекая лишнего внимания, и через час, подкатила к большому двухэтажному дому с обширным двором, и придомовыми постройками.

Оставив машину прямо у входа в дом, Александр Николаевич повёл Виктора в дом, откуда уже тянуло ароматным дымком от разожженного камина и стоявшего на столе самовара. А за столом сидел человек, которого Виктор действительно не ожидал увидеть. Павел Анатольевич Судоплатов собственной персоной. Уже наполовину слепой, с чуть перекошенным лицом от перенесённого на ногах инсульта, и уверенным твёрдым взглядом единственного глаза.

— Здравия желаю товарищ Андрей[2]. — Виктор пожал протянутую руку, сел за стол, и благодарно кивнул Александру Николаевичу, который налил ему чай, и подсунул вазочки с печеньем и вареньем.