Шрифт:
Закладка:
Тишина. Кажется, я слышу, как от злости стучат зубы его маман. Он бы как-то наедине вводил мать в шок. А то сейчас нам всем придет пипец.
— Ну, — пищу, — мальчики, нам пора! Там дела семейные, не для наших ушей…
Хватаю их за рукава и тащу к домику. Но вулкан по имени маман уже начал извержение. Никому не скрыться.
— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?! — гремит она.
Судорожно ищу глазами укрытие. А то заденет осколочными. Стану сопутствующим ущербом.
— Мне пора… жить отдельно типа! — объявляет Валерон, и тут я начинаю конкретно так его уважать.
— Моя школа, — скалится Андрей.
Маман хлопает накрашенными ресницами. Затем всхлипывает. Ну вот, начались манипуляции. Держись, Валера!
— Я тебя растила, неблагодарного такого! — рыдает в голосину, — всю жизнь положила! Отказалась от своих желаний! От женского счастья! Всё тебе! И вот, чем ты мне платишь?! Неблагодарный!
— Мам… ну ты чё, маааам, — гундит Валера.
— Валерон! — гаркает бородач, затем проводит большим пальцем по шее, мол, если сдастся, то айтишнику несдобровать.
— Мам… пойдем, поговорим… ну… типа это, я же взрослый! — заявляет он уже не так уверенно, как до этого, — мне двадцать семь! Я семью хочу и…
Он бросает на меня короткий взгляд.
— И жениться!
— Ты мой сыноооок! — она бросается к нему на грудь, — ужас-то какой! Люди добрые, что творитсяяяя!
Вокруг уже собираются первые проснувшиеся отдыхающие. Со стороны главного корпуса выходит Маша. Я тебе покажу еще, овца крашеная! Крепко жмусь к своим мальчикам.
Пусть видит!
Девчонка поджимает губёшки. Ничего! Отныне будет знать, что эти самцы мои. Машка скрывается за дверью, а спектакль под названием «разочарование матери айтишника» входит в кульминацию.
— МАМ! Ну не позорь нас, а? Пойдем, просто поговорим в домике!
Валерон утаскивает рыдающую мать прочь. Народ начинает расходиться.
Когда мы возвращаемся в номер, мне кажется, будто прошел целый год, а не один день. Стаскиваю с себя ботинки, шапку и куртку. Затем леггинсы и свитер. Встряхиваю волосы, потягиваюсь.
Разворачиваюсь.
— Красивая, — голодный взгляд Лёши прикован к моему телу.
— Согласен, — шепчет Андрей.
— Я поговорить хотела, — облизывая губы, отхожу к постели.
— Не знаю как ты, а у меня все мозги уже в член перетекли, — рычит бородач, стягивая свитер и джинсы.
— Согласен, — отвечает брюнет, раздеваясь.
Упс! Меня валят на постель и любят. Жарко, горячо. Здесь можно не сдерживаться. Кричать, пылать так ярко, как хочется. Я отдаюсь этим мужчинам, понимая, что всё сильнее увязаю в чувствах к ним. И мир вокруг уже прежним не будет.
Я люблю двоих.
— Рада, что между нами нет проблем больше… — шепчу, по очереди целуя обоих, — мальчики…
— Ммм? — оба тянут, как довольные кошаки.
После секса они выглядят абсолютно счастливыми. Мужики, что с них взять. Но вот я себя не узнаю. Всегда думала, что у меня так себе либидо, слабенькое и темперамент тоже не ахти.
Но сейчас убеждаюсь, что просто была не с тем мужчиной.
— И что дальше? — шепчу, развалившись между своими самцами.
— А чего ты хочешь, помпончик? — мурчит Лёша.
— Она хочет знать, что мы думаем о будущем, так ведь? — ухмыляется Андрей.
— Ну… да, — вздыхаю.
— Ты же не хотела, — удивляется брюнет.
— А теперь хочу! — игриво кусаю его за сосок.
— ЭЙ! Хулиганка, — смеется мужчина, — не там кусаешь. И не кусать надо, а сосать.
— Дааа? — облизываюсь.
Обхватываю руками два члена.
— Вы уже твёрдые, — шепчу, спускаясь ниже, — оба. Сколько же в вас силы, а?
— Хочешь нас испытать? — ухмыляется Андрей, — уверена, что твоя девочка справится?
— А у меня ещё одна есть. Даже две, — игриво подмигиваю.
— Так мы возьмем их все, — шепчет Лёша.
Дрочу обоим мужчинам. А они жадно тискают моё тело. В четыре руки.
— Развернись попкой к нам, — хрипит брюнет.
Усаживаюсь между ними, встаю на четвереньки и выгибаю спину.
— Блядь… красивая, — оба тут же бросаются на мою киску.
— АХ! — погружаю член Лёши в рот, затем перехожу к его другу.
Кажется, что руки мужчин всюду. Постанываю, отсасывая двоим. И этот процесс кажется мне самым прекрасным на свете. Главное, что нам хорошо. Очень хорошо! Офигенно просто!
— Ммм! МММ! — заглатываю большие члены, впускаю в горло.
— Сука… Анютка, ты нереальная! — стонут оба.
— Вы мои, — бормочу, — только мои.
— Твои, помпончик… вот так… поглубже возьми… блядь! ДААА!
Первым кончает Лёша. Естественно, ведь ночью его так и не пустили к телу. Андрей изливается чуть погодя. И я взлетаю вместе с ним. Эти самцы даже без проникновения могут довести меня до вершины. Губами, пальцами. Словами.
— Ну так что? — гляжу на вспотевших, только что кончивших мужчин, — могу я вам верить?
— Можешь, Анюта… можешь… иди ко мне, — Андрей обнимает меня.
Лёша поглаживает мои талию, бёдра. Они оба такие ласковые котики.
— И вы меня не оставите? — заглядываю в серые глаза брюнета.
— Я сдохну без тебя, помпончик. Ты моё сердце украла, — он берет мою руку, кладет на свою грудь.
Туда, где бешено колотится влюбленное сердце.
— Тогда домой мы вернемся вместе? — спрашиваю с надеждой, краснею.
— Обязательно! Мы тебя не отпустим, крошка, — Андрей нежно меня целует.
Но тут мой мобильный начинает ездить по тумбочке.
— Блин… кому там приспичило? — вяло тяну.
— Выруби нахер, — рычит Андрей.
— Мало ли, с работы, — вздыхаю, беру трубку, — алло?
— Ну привет, Анечка, — слышу в трубке наглый голос бывшего.
— Паша… — выдыхаю, сердце падает в пятки.
— Да, я… можешь говорить?
Гляжу на мужчин. Оба хмурятся.
— Нам с тобой не о чем разговаривать, — отрезаю.
— Даже не выслушаешь? — тянет бывший.
— Что слушать, я всё своими глазами видела! — выпаливаю в гневе, спрыгиваю с постели, — а потом в письме прочитала о себе много нового.
— Аня, я был пьян… а ты меня в ЧС кинула и свалила, что мне думать?
— Извиниться, например?! Уж точно не писать мне оскорбления! — от обиды рыдать хочется.
— Всё хорошо? — басит Андрей, — нам разобраться?
— Я сама… — шепчу, прикрыв трубку ладонью.
— Кто там с тобой?! Мужик?! — рычит Паша.
— Да хоть два! Это не твоё дело больше!
— То есть, я тут места себе не нахожу, ищу её по моргам и больницам. А она трахается?! — орет он, — вот же связался с шалавой!
— ПОШЕЛ ТЫ!
— Ань, дай трубку, — спокойно говорит Андрей.
Лёша обнимает меня, мягко вырывает телефон и протягивает другу. Чувствую сильную дрожь в теле. Брюнет целует меня в губы. Успокаивающе. И это помогает.
— Ну привет, Паша, — в голосе бородача такая агрессия, что даже я покрываюсь мурашками.
Он ставит на громкую связь.
— Это ты ее ебешь, да? Мою
