грубо и издевательски переиначил имя Платона, придав ему непристойное звучание. Диалог «Сафон» не сохранился, но можно догадываться, в каком тоне там велась полемика. Впрочем, киники на то и были киники, что никакие нормы благопристойности были им не писаны. Нападал Антисфен прежде всего на учение Платона об идеях как духовных прообразах материальных вещей. Сам-то он, конечно, не допускал существования таких идей, равно как и чего бы то ни было идеального.

«Свои беседы он вел в гимнасии Киносарге, неподалеку от городских ворот; по мнению некоторых, отсюда и получила название киническая школа. Сам же он себя называл Истинный Пес» (Диоген Лаэртский. VI. 13). Философские школы вообще часто возникали в гимнасиях — ведь в этих древнегреческих «домах спорта» легче, чем где-либо, можно было встретить молодых людей, потенциальных учеников. От гимнасиев ведут свою историю и Академия{62}, и Ликей.

Следует отметить, что гимнасии[22], считавшиеся неотъемлемыми элементами греческого образа жизни{63}, и в целом внесли большой вклад в развитие античной цивилизации. Они располагались обычно за городскими стенами, часто в рощах, посвященных тому или иному божеству, и представляли собой сложные комплексы помещений различного назначения. Основным элементом гимнасия был обширный внутренний двор — перистиль, — с четырех сторон замкнутый колоннадами. Этот двор был предназначен для гимнастических упражнений и тренировок. Как в окружающих колоннадах, так и внутри двора располагались помещения для спортивных игр, борьбы и кулачного боя, комнаты для отдыха и натирания маслом[23], бассейны и бани с холодной и горячей водой. При гимнасии были стадий (беговая дорожка)[24] с местами для зрителей, а также обсаженные деревьями дорожки для прогулок.

Гимнасии всегда играли исключительно важную роль в воспитании юношества. С IV в. до н. э. (как раз в этом столетии, как известно, действовали и Платон, и Аристотель, и Антисфен, и Диоген) собственно физическая подготовка в них начала отходить на второй план, и они стали образовательными заведениями в более общем смысле. Киносарг (он находился в роще, посвященной Гераклу) был одним из самых известных среди афинских заведений подобного рода. В нем-то, как видим, и обосновался первый схоларх киников.

Резонно задаться вопросом: а напоминали ли эти античные философские школы школы современные? Впрочем, резоннее будет сравнивать их не со школами, а с вузами: ведь учениками философов были не дети и обычно не подростки, а в большинстве своем совершеннолетние молодые люди (совершеннолетие наступало в 18 лет). По сути дела, появление в Афинах в начале IV в. до н. э. философских школ (и примерно тогда же — школ риторических) представляло собой первый шаг в создании системы высшего образования, в то время как ранее в Греции было только среднее.

Итак, имелось ли сходство между бытом этих учеников и студентов наших дней? На этот вопрос можно ответить так: было по-разному, смотря о какой философской школе говорить. Точно известно, что в Академии и Ликее схолархом и другими преподавателями читались лекции и проводились другие занятия для слушателей. Кстати, многие трактаты Аристотеля представляют собой не что иное, как конспекты, написанные им для таких лекций. Но вряд ли у Антисфена все имело такую же институциональную, четко организованную форму. Скорее всего, он просто садился с юношами, своими собеседниками, где-нибудь в тени и излагал свои взгляды.

Само название облюбованного им гимнасия — Киносарг — может быть приблизительно переведено как «Резвый пес». Здесь уместно остановиться на вопросе об этимологии терминов «киники» (kynikoi) и «кинизм» (kynismôs). Совершенно ясно, во всяком случае, что они происходят от древнегреческого существительного, обозначающего собаку. Как упоминалось выше, начальная форма его — «киои» (kyön), а вот его корень (проявляющийся, в частности, в косвенных падежах, а также в образованных от него словах) выглядит как «кин-» (куп-). Именно этот корень звучит, например, в названии современной профессии «кинолог».

Диоген Лаэртский, как мы видели, считал, что школа Антисфена получила свое имя от названия гимнасия Киносарга. Есть, впрочем, и иная точка зрения (представляющаяся, пожалуй, более вероятной), согласно которой дело обстояло так. Критики мыслителей интересующего нас направления осуждающе говорили им: «Живете как собаки — спите где попало, питаетесь чуть ли не отбросами…» А те с вызовом приняли обидное прозвище («собачьи философы») и стали сами себя так именовать.

Диоген получил кличку «Пес» и отзывался на нее. А Антисфен, как видно из вышеприведенного свидетельства, сам называл себя «Истинным Псом». Возможно, он испытывал некоторую зависть к ученику, затмившему его славой, и присвоенным себе прозвищем подчеркивал, что первым киником является все же он сам.

Кстати, вновь об учениках. У Антисфена их всегда было мало, а со временем он и вовсе перестал их брать, желающих стать таковыми грубо прогонял — в самом буквальном смысле слова, используя палку. Судя по всему, ему представлялось, что его слушатели не в полной мере усваивают преподаваемое им учение и недостаточно последовательно выстраивают свою жизнь согласно его требованиям. Киническая школа, таким образом, приостановила свою деятельность — и могло получиться так, что она больше не возродилась бы.

…Но тут явился Диоген.

Предоставим слово Диону Хрисостому (его прозвище в переводе с древнегреческого означает «Златоуст»[25]). Этот ученый эллин, философствующий ритор жил в I в. н. э., то есть во времена Римской империи. За вольные высказывания об одном из императоров (Домициане) он поплатился опалой: был изгнан из родного города Прусы (в Малой Азии) и вынужден скитаться. В ходе своих странствий он увлекся философией кинизма и стал проповедовать его идеалы, детально изучил историю кинического движения начиная с его возникновения. Среди многочисленных речей Диона есть несколько специально посвященных Диогену{64}.

«Когда Диоген, уроженец Синопы, был изгнан из своей родины, он пришел в Афины, ничем не отличаясь по своему обличью от беднейших нищих, и застал там еще немало сподвижников Сократа — Платона, Аристиппа, Эсхина, Антисфена и Евклида Мегарянина… Диоген вскоре проникся презрением ко всем, кроме Антисфена» (Дион Хрисостом. Речи. VIII. 1).

Среди перечисленных здесь сократиков есть несколько нам пока неизвестных, о которых поэтому стоит сказать хотя бы несколько слов. Евклид стал основоположником и главой мегарской философской школы. Он и его последователи, формируя свое учение, ряд положений взяли у Сократа, а ряд — у его вечных оппонентов, софистов. Подобный «синтез» выглядит довольно противоестественно, и тем не менее факт остается фактом. Мегарики (так называют представителей этой школы) усиленно занимались спорами, полагая, что подражают в этом «босоногому мудрецу». Но если у Сократа спор всегда направлен на поиск истины, то споры мегариков — самоцель,