Шрифт:
Закладка:
приказы командования, прошли почти 500 километров по дорогам и потеряли при этом около 50% материальной части еще до вступления в непосредственное соприкосновение с противником. Летом 1941 г. многие советские танки были попросту брошены после поломок, которые не удалось устранить из-за отсутствия ремонтников и запчастей, или после выработки горючего, которое не смогли вовремя подвезти, или они где-то застряли и так и не дождались тягачей, которые бы их вытащили.
Куда именно пропали необходимые ремонтные «летучки», топливозаправщики, грузовики и тягачи, были ли они отрезаны немецкими частями, разбомблены самолетами Люфтваффе, заблудились где-то на дорогах из-за неумения ориентироваться на местности или просто не существовали в природе с самого начала — сейчас уже установить трудно. Но есть все основания утверждать, что немцы своими грамотными действиями использовали и усугубили пороки советских танковых войск, изначально заложенные в их организацию. Еще опыт Польской кампании 1939 г. наглядно продемонстрировал, как командование двух участвующих в ней танковых корпусов Красной Армии потеряло управление своими частями и не сумело наладить их снабжение даже в условиях отсутствия организованного сопротивления противника. С тех пор вести маневренные боевые действия РККА так и не научилась... Вырабатывать это непростое умение пришлось ценой большой крови на войне с умелым и опасным врагом, не прощающим чужих ошибок.
5. Связь является важнейшим и незаменимым средством для организации боя и налаживания взаимодействия его участников. Как мы уже отмечали, все без исключения танки Вермахта были оборудованы средствами радиосвязи. Дальность действия стандартных немецких танковых передатчиков составляла на ходу 2—3 километра в телефонном режиме и 3—4 километра в телеграфном. Эти дистанции определялись уверенным приемом сигнала с обеих сторон. Немцы умело пользовались связью и воевали коллективно. Как только один немецкий танк попадал в трудную ситуацию, ему на помощь немедленно приходили другие.
Уровень радиофикации предвоенных советских танков формально был неплохим, приемо-передающими радиостанциями была оснащена примерно треть из них. В Вермахте, напомним, передатчики тогда имела ненамного большая часть танков — 45%. Но вот остальные две трети танков Красной Армии для связи могли полагаться только на сигнальные флажки и ракеты. Для их использования в башне предусматривался специальный люк сигнализации. Приемников советские танки, в отличие от немецких, за малым исключением не имели. Советские танковые приемники того времени мало уступали в цене передатчикам, были сложны и неудобны для применения и требовали специального обучения пользователей. Средств на это не хватало, поэтому их очень редко устанавливали на танки.
Качество передатчиков тоже было низким. Танки Т-34 тогда оснащались радиостанциями 71-ТК-З. Она имела неплохие паспортные данные: радиус действия достигал 18 километров при движении танка и 25 километров во время стоянки при заглушенном двигателе. Но реально на максимальной дальности обеспечивался только односторонний прием или работа телеграфным ключом. Надежная двусторонняя телефонная связь устанавливалась на расстоянии не более 4 километров. Сама радиостанция была сложна в производстве и в эксплуатации. Ее было трудно настроить из-за плохой избирательности, особенно на большой дистанции и в движении. Волна, что называется, «плыла» и требовала Частой подстройки. При включении корреспондентом блока усиления мощности на своей рации при связи на расстоянии менее 2 километров он начинал глушить передатчик. Отчет о сравнительных испытаниях советской и немецкой танковых радиостанций в СССР осенью 1940 г. заключался однозначным выводом:
«По всем основным характеристикам радиостанция немецкого танка превосходит таковую, установленную на отечественном танке. Считаю целесообразным проведение разработки танковой радиостанции нового типа на основе имеющихся немецких образцов».
Перед войной у немцев закупили три танковые радиостанции с полным комплектом конструкторско-технологической документации. Работа по проектированию их советского аналога была начата, но закончить ее до начала войны так и не успели.
Танкисты на радиофицированных танках зачастую не имели элементарных навыков командных действий и предпочитали действовать самостоятельно и не запрашивать помощь товарищей, даже когда это было оправданно, уменьшая свои шансы на успех в бою. А что говорить о танках без связи... Представьте себе обязанности, которые должен был выполнять в бою командир Т-34, который, напоминаем, служил и наводчиком орудия. Ему приходилось одновременно управлять действиями экипажа своего танка, наблюдать за полем боя, своевременно выявлять на нем цели и угрозы, определять дальность до них, вести по ним огонь из пушки и спаренного пулемета, следить за действиями танков своего взвода, особенно за танком командира взвода, и выполнять его команды, подаваемые сигнальными флажками и ракетами. Понятно, что все это делать в пылу сражения одному человеку было физически невозможно. В результате танки Сбивались в кучу, вместо того чтобы атаковать в развернутой боевой линии с соответствующими интервалами, и представляли собой отличную мишень для немецких противотанкистов. Они даже не имели возможности своевременно предупредить друг друга о замеченной опасности. Вместо коллективных действий в бою советские танки оказывались предоставленными сами себе и сражались в одиночку.
6. Обзор на немецких танках был на высоком уровне, прежде всего благодаря наличию командирской башенки с круговым полем зрения и общеизвестному качеству немецких оптических приборов. Командир немецкого танка не только имел возможность наблюдать окружающую местность благодаря тому, что был освобожден от всех обязанностей, кроме командных — он еще имел для этого отличное оборудование. Немецкие танки оснащались телескопическими шарнирными прицелами, окуляр которых оставался стационарным относительно наводчика при перемещении ствола пушки. Это делало пользование ими значительно удобнее.
В то же время советские танки были не только «глухими», но и «слепыми». Особенно это касалось Т-34. Первоначально в крышке башенного люка этого танка планировали установить перископ кругового обзора конструкции С. Порфирьева, но в 1939 г. того арестовали по подозрению в шпионаже. Вместо его перископа Т-34 получил новый смотровой прибор кругового обзора, установленный в большом люке башни. Но место для него было выбрано еще тогда, когда башню разрабатывали под 45-мм пушку. После установки в нее 76-мм орудия со значительно большей казенной частью пользоваться прибором стало крайне неудобно, и в начале весны 1941 г. его убрали. Командир танка для наблюдения в бою использовал перископический прицел, но у него было маленькое поле зрения и недостаточная скорость сканирования. Кроме этого, у командира был стационарный смотровой прибор с небольшим обзором влево. Остальные члены экипажа «тридцатьчетверки» имели очень ограниченные секторы видимости только в одном направлении: механик-водитель и стрелок-радист — вперед, а заряжающий — вправо. Однако пользоваться бортовыми смотровыми приборами и командиру, и
