— Вы должны уйти.

— Если вы хотели рассказать нам что-нибудь еще о смерти Дайю...

— Вы должны уйти, — в очередной раз повторила Кэрри.

— Я понимаю, что это очень трудно, — сказал Страйк, — но если вас заставили сделать что-то, о чем вы теперь сожалеете...

— УХОДИТЕ! — крикнула Кэрри Кёртис Вудс.

98

Триграмма Кань означает нечто глубоко таинственное…

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

Страйк и Робин молча вернулись в «лендровер».

— Хочешь пообедать? — спросил Страйк, пристегивая ремень безопасности.

— Серьезно? Это то, что тебя сейчас интересует?

— Я проголодался.

— Хорошо, но давай не будем возвращаться в «Мальтхаус». Там уже наверняка полно народу.

— Не хочешь обсуждать темное прошлое миссис Вудс там, где могут подслушать ее соседи?

— Да, — ответила Робин, — не хочу. Городок маленький.

— Тебе жаль ее, не так ли?

Робин оглянулась на дом Кэрри Кёртис Вудс, затем объяснила:

— Просто чувствую себя здесь некомфортно. Может, купим еды и перекусим в машине? Мы можем остановиться где-нибудь, как только выедем из Торнбери.

— Хорошо, главное — еды побольше.

— Ах, да, — сказала Робин, заводя машину, — помню твою теорию о том, что съеденное во время поездки на машине не содержит калорий.

— Именно. Надо использовать эту возможность по максимуму.

Поэтому они купили еду на Хай-стрит, снова сели в «лендровер» и выехали из Торнбери. Через пять минут Страйк предложил:

— Вот здесь подойдет. Остановись у той церкви.

Робин свернула на Гринхилл-роуд и припарковалась возле кладбища.

— Ты взял пирожки со свининой? — спросила Робин, заглядывая в сумку.

— Какие-то проблемы?

— Совершенно никаких. Жалею, что не взяла с собой печенье.

Страйк с удовлетворением откусил несколько кусочков от первого пирожка, после чего сказал:

— Итак, Кэрри.

— Ну, — произнесла Робин, которая ела бутерброд с сыром, — что-то здесь не так, верно? Совсем не так.

— С чего бы ты хотела начать?

— Общежитие, — ответила Робин. — Она очень волновалась, рассказывая обо всем этом: о том, вылезла ли Дайю в окно, о том, что в комнате должно было находиться двое взрослых, об особых напитках. Когда же она дошла до утопления, напротив…

— Да, эту часть истории она рассказывала очень бегло. Конечно, она повторяла эту историю много раз: практика приводит к совершенству...

Пара посидела в тишине минуту-две, прежде чем Страйк сказал:

— «Ночь накануне».

— Что?

— Кевин Пёрбрайт написал это на стене своей спальни: «Ночь накануне».

— О... ну, да. Но почему все это произошло ночью накануне утопления?

— И знаешь, что еще требует объяснения? То, что Рини проспал. Что-то это очень подозрительно. Откуда Кэрри знала, что он не придет?

— Может быть, она и ему дала особый напиток? Или особую еду?

— Очень хорошая мысль, — Страйк потянулся за своим блокнотом.

— Но откуда у нее взялось вещество в таком количестве, чтобы накачать всех этих людей, если она никогда не ходила за покупками и не имела доступа к наличным?

— Кто-то должен был ходить за покупками, если только церковь сама не производит туалетную бумагу и стиральный порошок, — заметил Страйк. — В девяносто пятом году службы доставки не были так распространены.

— Верно, но... ой, подожди, — произнесла Робин, пораженная внезапной идеей. — Возможно, ей не нужно было покупать наркотики. Может быть, то, что она использовала, росло на ферме?

— Имеешь в виду травы?

— Валериана имеет снотворный эффект, не так ли?

— Чтобы возиться с растениями, нужен определенный опыт.

— Верно, — ответила Робин, вспомнив кровь в ванной комнате и сыпь Линь.

Снова наступило короткое молчание, оба задумались.

— Кэрри заняла оборонительную позицию по поводу того, что Дайю не выходила из фургона возле тех двух продуктовых магазинов, — отметил Страйк.

— Возможно, Дайю не захотела выходить. Нет причин, по которым она должна была это сделать.

— Что, если Кэрри дала Дайю «особый напиток» после того, как Дайю помахала рукой вставшим на раннее дежурство, и до прогулки к морю? Может быть, Дайю была слишком сонной, чтобы выйти из фургона, даже если бы захотела?

— Ты думаешь, Кэрри убила ее?

— А ты нет?

Робин откусила еще кусок сэндвича, прежде чем ответить.

— Я так не думаю, — сказала она наконец. — Я не могу представить, что она это сделала.

Она ждала согласия Страйка, но его не последовало.

— Неужели ты и правда думаешь, что женщина, которую мы только что встретили, могла держать ребенка под водой до тех пор, пока он не умрет? — спросила Робин. — Или затащить ее на глубину, зная, что она не умеет плавать?

— Я думаю, — ответил Страйк, — что доля людей, которых при благоприятных обстоятельствах можно убедить совершить ужасные поступки, выше, чем хотелось бы многим из нас. Ты слышала об эксперименте Милгрэма?

— Да, — сказала Робин. — Участникам эксперимента было дано указание наносить другому человеку все более сильные удары электрическим током каждый раз, когда тот неправильно отвечал на вопрос. И шестьдесят пять процентов участников продолжали увеличивать напряжение до тех пор, пока не дошли до, как они думали, предельно опасного уровня.

— Именно так, — подтвердил Страйк. — Шестьдесят пять процентов.

— Все участники этого эксперимента были мужчинами.

— Ты считаешь, что женщины так не поступили бы?

— Просто подчеркиваю этот факт, — ответила Робин.

— Ну, если ты считаешь, что молодые девушки не способны совершать злодеяния, я приведу тебе в качестве примера Патрисию Кренуинкел, Сьюзан Аткинс и как там звали всех остальных.

— Кого? — спросила Робин, недоумевая.

— Я говорю о «Семье Мэнсона»88, которая отличалась от ВГЦ только тем, что делала чуть больший упор на убийства и гораздо меньший — на получение прибыли, хотя, судя по всему, Чарльз Мэнсон был бы рад получить и деньги. Всего они совершили девять убийств, одно из них — беременной актрисы, и эти молодые девушки были в самой гуще событий, не обращая внимания на мольбы жертв о пощаде, макая пальцы в кровь, чтобы нацарапать… Господи, — произнес Страйк с изумленным смехом, вспомнив забытую деталь, — они вдобавок писали «свиньи» на стене. Кровью.

— Ты шутишь?

— Точно. «Смерть свиньям».

Доев два пирожка со свининой, Страйк порылся в сумке в поисках батончика «Йорки» и яблока, которое он купил в качестве запасного варианта.

— Что мы думаем о «Джо» и «Розе»? — спросил он, разворачивая шоколадку.

— Слышу скептический тон.

— Не могу отделаться от мысли, что имя «Роза» могло прийти ей в голову