Лобанов был уже там, выглядел смущённо.

Вербов улыбнулся в душе, понимая, что Вершинина не приняла ухаживаний приятеля.

– Успокоил чекистку?

– Получил отлуп, – фыркнул капитан. – Ты был прав, у неё характер невинной девы, подозревающей всех мужиков в покушении на близость.

– Стерва, – лукаво бросил Вербов.

– Она не стерва, но комплименты ей лучше не говорить. Она ведь не замужем, насколько я знаю?

Вербов хлебнул минералки из такой же пластиковой бутылки, какую они встретили наверху, сел на свою койку, чувствуя всем телом, как массив лодки со всем её содержимым проваливается в глубь океана.

– Это имеет значение?

– В общем-то не имеет, однако лучше заранее знать возможные препятствия. Для счастья женщине обязательно нужен мужчина, для несчастья достаточно и мужа.

– Устраивайся, философ, – рассмеялся Вербов. – Жизнь покажет, кто кому нужен.

Москва, Министерство обороны России

26 декабря, утро

В отличие от министра, проявлявшего упорство в достижении цели и бульдожью хватку, успешно решавшего поставленные перед ним задачи с помощью хорошо подобранного коллектива министерства, глава ГРУ Волгин любил утончённые интеллектуальные проблемы, ценил красоту и изящество в их решении и не начинал деятельность, не чувствуя к ней духовного влечения. Генералом он стал в тридцать пять лет, и министр иногда завидовал ему, хотя Петряну Павловичу грех было жаловаться на судьбу. В России ещё не было случая, чтобы министром обороны становился человек в возрасте до сорока лет. Правда, министр обороны США был ещё моложе, поэтому о своём возрасте Евтюх не думал как о некоем преимуществе.

Перед встречей с начальником ГРУ министр пролистал электронную почту и окончательно уверился в своих выводах относительно зреющего конфликта в Антарктиде. Получив оплеуху в Арктике, американцы шли ва-банк на противоположном полюсе Земли, не считаясь ни с чем, и этот вызов надо было принимать жёстко, а не сбрасывать через МИД трусливые дипломатические ноты.

Волгин прибыл с похвальной точностью, олицетворяя собой человека слова, привыкшего рассчитывать время до секунды.

Петрян Павлович снова, в который уже раз, оценил способность генерала быть неприметным в любой обстановке, выглядеть вежливым подростком или тихим стеснительным «ботаником», умевшим на самом деле принимать взвешенные и верные в рамках специфики ГРУ решения.

– Садитесь, Мирон Андреевич, – сказал Евтюх. – Докладывайте.

– Всё идёт по плану, Петрян Павлович, – сказал Волгин. – «Грозный» обогнул Антарктиду со стороны моря Беллинсгаузена и вошёл в воды моря Амундсена. Ожидаем, что лодка приблизится к шельфовому леднику Росса сегодня к вечеру по Москве.

– Как экипаж?

– Никаких проблем. Группа Вербова полностью освоила управление «Крабом» и готова к походу.

– Как обстоят дела на станции? Шахту починили?

– Так точно, связь с мини-субмариной восстановлена. Самолёт забрал тела погибших и доставил во Владивосток. Замена погибших уже работает, среди них – наши сотрудники. Есть подозрения в недобросовестности одного из членов экспедиции. Мы готовим аккуратную проверку этого человека.

– Кто он?

– Молодой компьютерщик Борис Ремзин. Кстати, креатура директора Фонда перспективных исследований, поддерживающего прикладные исследовательские программы полярников.

Министр нахмурился.

– Свяжитесь с федералами, Мирон Андреевич, пусть пороют в этом направлении. Если ваш… хм, Ремзин работает на сторону, то и у директора Фонда рыльце в пушку.

– Слушаюсь.

– Нашли того, кто запустил к станции дрон?

– По всем косвенным данным, дрон запущен с борта эсминца «Франклин», дрейфующего в море Росса.

Министр повернулся к светящемуся экрану компьютера, обладающему объёмным эффектом, пробежался пальцами по клавиатуре, вгляделся в изображение американского корабля, всплывшее в центре экрана.

– Серьёзная посудина.

– Наши эсминцы посерьёзнее.

Евтюх повертел изображение в экране, поворачивая к себе то носом, то кормой, пробежал глазами список вооружения эсминца, вызвал адъютанта:

– Костя, соедини меня с Сергеем Сергеевичем.

Через несколько секунд компьютер мяукнул, над глазком скайпа набух и лопнул синий световой пузырик. Вариатор связи вырезал в объёме экрана окошко секретной линии связи, в котором протаяло лицо главкома ВМФ.

– Слушаю, Петрян Павлович.

– Вы хорошо знаете параметры американских эсминцев?

На лицо Сурмянова легла тень озабоченности.

– В принципе неплохо. О каком эсминце идёт речь?

– Новенький «Франклин».

– Серьёзная посудина.

Евтюх покосился на Волгина, в глазах которого после отзыва главкома мелькнул весёлый огонёк.

– Что мы можем ему противопоставить?

– Да любой наш эсминец. Последний из них – «Стерегущий» ещё и фору ему даст по скорости, скрытности и вооружению.

– Надо направить пару таких кораблей к Антарктиде. Скоро там начнётся суета с демонстрацией мускулов, мы не должны уступать.

– А если американцы первыми начнут… демонстрацию?

– Ответить! – твёрдо сказал министр. – Если их эсминцы унюхают нашу подлодку…

– Не унюхают, – покачал головой Сурмянов. – У них на борту нет систем обнаружения, подобных нашим фазированным «Ушам». Но я бы предложил отправить к Антарктиде не эсминцы, а наш славный крейсер «Адмирал Кузнецов». Он пару дней назад вышел в Индийский океан с базы в городе Порбандаре после переоснащения и ремонта для боевых испытаний.

– Хорошая мысль, – поддержал главкома Волгин. – Насколько я знаю, на «Кузнецове» установили новый «Клуб-Н» с «восьмисотыми»[26].

– Двадцать четыре ПУ, семьдесят две ракеты, – подтвердил Сурмянов. – Плюс «Шквал», плюс «Скальпель». Хватит, чтобы потопить весь хвалёный авианосный флот американцев.

– Весь топить не надо, – усмехнулся министр. – Но на провокации американцев отвечать грубо и зримо, в соответствии с директивой главнокомандующего. Авиация нас поддержит. Давать отпор везде, где можно. Действуйте, адмирал.

– Слушаюсь, Петрян Павлович.

Экран скайпа погас.

– А вы рисковый человек, Петрян Павлович, – сказал Волгин тоном фаната, восхищённого успехами любимой футбольной команды. – Даже больше, чем ваш визави.

– Какой визави? – не понял Евтюх.

– Министр обороны США.

– Вы его знаете?

– По долгу службы. Он молод, решителен и амбициозен, метит в высший эшелон власти и готов ради признания на рисковые шаги. Захватить сокровища Антарктиды – его идея.

– Чем же я так похож на него? – сухо осведомился Петрян Павлович, вспомнив, что только что сам думал об американском секдефе.

– В плане решительности, – улыбнулся Волгин. – Он уверен, что является представителем «главной» нации на планете, которому всё дозволено, и готов пойти на любой конфликт, легко обвинив во всём оппонента.

– Я всего лишь выполняю указания президента, – ещё суше сказал Евтюх. – И не думаю о личной выгоде. Думаю о России.

– Мы с вами, – сказал Волгин с детской серьёзностью, – думаем о России. Как говорил персонаж одного старого фильма: я за Россию пасть порву!

Евтюх смягчился.

– Я не собираюсь устраивать показательные демонстрации силы и доводить ситуацию до конфликта, но если мы уступим американцам, они совсем обнаглеют.

– В Арктике мы им не уступили и Антарктиду не позволим заграбастать.

– Вот и давайте работать с таким прицелом. У вас есть