второе. Сидит на террасе, безучастно уставившись на фонтан.

− Мне кажется, Рамина в этот раз всё-таки ошиблась, − произношу, садясь рядом на диванчик.

− Почему ты так думаешь? — интересуется, даже не поворачивает ко мне головы.

− Она сказала, что этот праздник нас обеих соединит с нашими сужеными, − вздыхаю с чувством полной растерянности.

Неужели Рами действительно имела в виду того, о ком я сегодня целый день думаю? Кого оттолкнула из-за страха боли…

— А я могу «соединиться» разве что с этим несносным колдуном, − возможно, ещё могу. − Всех остальных он попросту распугал.

Теперь Ники бросает на меня удивлённый взгляд. Смотрит задумчиво, будто только теперь поняла, о ком я говорю.

− И у тебя с Азимом всё разладилось, − снова вздыхаю.

− Ты снова намекаешь, что именно он моя судьба? — слышу вопрос, которого собственно и добивалась.

− Я так думала. Но теперь, когда он начал ухаживать за этой ларидийской княжной… уже не знаю.

Ну же. Неужели ты отдашь его какой-то ларидийке?

− Думаешь, он за ней действительно всерьёз ухаживает? — заглатывает сестра наживку.

− Не уверена. Но я уже дважды видела, как они танцевали. И вчера он её сопровождал на балкончик.

Ники хватает ртом воздух, будто ей дышать тяжело. Сжимает руки в кулаки.

− Я не видела этого, − шепчет убито.

Ну уж нет. Не смей сдаваться! Он же нужен тебе! Признай это наконец.

− Ты как раз пыталась отделаться от этого болтуна герцога Танриса. — И всё-таки решаюсь спросить: − Слушай, что всё-таки тогда между вами произошло? Почему вы даже не разговариваете теперь друг с другом? Мне казалось, он наоборот был серьёзно настроен наладить с тобой отношения.

− Да, наверное, он действительно так и собирался сделать, − зажмуривается Ники, будто вот-вот расплачется. — Знаешь, мне надо тебе кое-что рассказать. Извини, что не сделала этого раньше, но я была так расстроена, и растеряна, и… смущена.

Как-то мне тревожно.

− Что-то случилось?

− Ну как сказать. Да, случилось. Много чего. Я тогда случайно наткнулась на твоего колдуна.

− Он не мой, − хмуро вздыхаю. И тут понимаю, что именно она сказала: − Что? Ты на него наткнулась? Как это произошло?

− Я была под иллюзией невидимости и случайно налетела на него на повороте. А он от неожиданности принял меня за тебя. Обнял так нежно. Но тут появился Азим… − дальше она сумбурно, но в подробностях и красках описывает, как мужчины чуть не подрались, потому что Азим заявил, что ответственен за мою безопасность. И передаёт слова Янгмара, адресованные мне. О том, что он никогда умышленно не обидит женщину, ни словом, ни делом.

Но об этом я уже и сама догадалась. По крайней мере, мне так кажется.

А потом сестра рассказывает такое, чего я совершенно не ожидала. И теперь наверняка красная, как алоцвет, от смущения.

И окончание её рассказа о неожиданном письме от её друга Адаля, уже едва осознаю.

− О боги, − обмахиваюсь руками. — Ничего себе у тебя приключения. Я могу похвастаться только одним поцелуем, а ты вон уже и интимных ласк отведала от рук Азима.

− С кем это ты успела поцеловаться? — приходит черёд сестры удивляться.

− С Янгмаром, − смущаюсь ещё больше — Он застал меня врасплох. Но подожди. Что за письмо? Зачем Адаль тебе пишет постоянно?

− Я попросила.

− Зачем?

− Сама не знаю, − Ники грустно вздыхает.

А дальше делится тем, как злилась сначала на Азима. И о своей не самом благоразумной идее с этими письмами рассказывает. И о своей растерянности после их горячей встречи в саду… и наконец о том, как они разругались в пух и прах. И что Азим теперь очень зол и оскорблён её поведением.

− Тебя это ужасно расстраивает, − произношу я после тягостной паузы, тщательно выверяя слова. — Ты все эти дни проходила грустная. И ревнуешь его к этой княжне. Значит ли это… что Азим всё-таки тебе нравится? Ты готова это признать?

− Ты именно этого от меня добиваешься? Моего признания? — с преувеличенным, каким-то обречённым возмущением восклицает сестра. — Хорошо. Да. Я к нему неравнодушна. Довольна? Только какая уже разница? Я всё разрушила.

Вот оно. Наконец-то! Она признала.

А теперь нужно подтолкнуть мою решительную боевую близняшку к тому, что ей лучше всего удаётся. К действию.

− И что? Ты возьмёшь и просто оставишь всё как есть? — прищуриваюсь.

− А что я могу? Он не хочет со мной разговаривать.

Это вряд ли.

Я уже собираюсь предложить ей вариант с запиской. У меня ведь есть возможность отправить ему напрямую. Но Ники меня опережает.

− Софи, я знаю, что наглею, − делает умоляющие глаза, перед которыми я не в силах устоять. − И вообще не имею права просить тебя о таком… Но ты не могла бы помочь мне встретиться с Азимом? Напиши ему, что тебе нужна его помощь, или совет, или ещё что-то. Тебе он не откажет. А вместо тебя приду я. И уже нормально с ним объяснюсь. Пожалуйста. Это очень для меня важно.

− А почему ты сама ему не напишешь? — не могу скрыть удивления.

− Он мне откажет, − слышу совершенно несоответствующий действительности ответ. Ну да. Конечно. Не представляю, что должно произойти, чтобы Азим отказался с ней встретиться.

О чём и заявляю прямо. Как и о том, что, конечно же, помогу.

За что меня чуть не душат в радостных объятиях, оглушая восторженным визгом.

− Спасибо тебе! Спасибо! Спасибо! Теперь нужно найти способ написать ему лично. Может у Рамины попросить завтра утром, или у Камэли, если удастся с ней пообщаться…

− Не нужно. Я знаю связующую формулу его личного почтового футляра, − признаюсь, без задней мысли.

− Откуда? — тут же настораживается Ники. И голос становится такой… ревнивый. Мне даже эмоции её читать не нужно, чтобы понять, как я зацепила её этим признанием.

− Просто попросила у него, − сообщаю уже более осторожно. — На всякий случай.

Лучше пусть думает, что я такая… непосредственная, чем предполагает какой-то несуществующий интерес ко мне Азима.

Слава богам, сестру такой ответ устраивает. И мы наконец принимаемся за дело. То есть за написание письма. Позвав Ники к себе в комнату, я усаживаюсь за секретер у окна и берусь за лист бумаги. А дальше пишу Азиму записку с просьбой о срочной встрече.

Ответа приходится ждать несколько минут.

−